Читать книгу - "Акция устрашения - Александр Тамоников"

Пробуждение Хусейна Учигова было ужасным. Вчера он принял слишком большую дозу героина, и теперь его тошнило. Тошнота сопровождалась противной мелкой дрожью и тревожным состоянием. Он выглянул из своей палатки. Полевой лагерь еще спал, только одинокие фигуры часовых были видны на вершине перевала. Они внимательно следили за основной тропой, ведущей к базе боевиков со стороны Ойтынского ущелья. Хусейн достал из портсигара длинную папиросу, прикурил, втягивая дым вместе с воздухом. Анаша принесла облегчение, но Учигов знал, что это ненадолго и уже завтра ему вновь придется принимать героин, благо запасов зелья еще хватало, а в тайнике дома в Грозном хранилась солидная партия наркоты. Так что проблем со здоровьем, в смысле ломки, в ближайшем будущем не предвиделось. Уколоться бы сейчас, но надо подождать. Мало ли какую вводную подбросит Кадаев, покинувший базу, приказав Хусейну пополнить наемниками-афганцами отряд, чтобы компенсировать незапланированные потери во время проведения карательной операции в Ойты. Хусейн посмотрел на часы — 4.27. Рано. Вновь прилег на расстеленный на траве импортный надувной матрац. Забылся тревожным, рваным сном. Бандиты обычно спали часов до девяти. На этот раз Учигова разбудил связист в 9.30.

Приходя в себя, Хусейн спросил:

— Чего тебе?

— Вас по спутниковому каналу шеф вызывает!

— Кадаев?

— Нет! Сам Али!

Последняя фраза заставила бандита вскочить с надувной постели. Он вместе со связистом бегом кинулся к штабной палатке. Схватил трубку:

— Хусейн на связи! Слушаю вас, хозяин!

— Проснулся, сын шакала?

Раздраженный голос Асханова испугал Учигова. Али слыл человеком скорым на расправу и обычно говорил спокойно. Лишь какая-либо нештатная ситуация могла вывести Асханова из себя. Но почему он обрушил гнев на Хусейна? В чем он-то провинился? Ведь только вчера перед своим убытием Беслан разговаривал с командующим. И разговор был вполне мирный. Правда, Асханов и ему выговорил за потери, понесенные боевиками в Ойты, но не таким тоном, каким сейчас говорит с ним, Учиговым.

Хусейн сказал, едва скрывая дрожь, которая вновь начала трясти его вспотевшее тело:

— Слушаю, господин!

Асханов взорвался:

— Что ты заладил, как попугай, слушаю, слушаю! Послушай новости в десять часов. Потом дашь мне объяснения по сути услышанного. Все! В 10.15 быть на связи.

Связь отключилась.

Хусейн ничего не понимал.

Какие новости? И почему он должен их слушать? Что случилось? Но это касалось отряда, иначе Али не стал бы орать на него. Учигов выскочил из штабной палатки, приказал дежурному по лагерю срочно построить весь личный состав, исключая часовых постов слежения за подходами к базе.

Вскоре банда стояла строем на небольшой лужайке вдоль палаток и землянок. Стояла по группам. Учигов молча обошел строй. И заметил, что на левом фланге отсутствуют Лема Агаев и переданные ему вчера наемники-пуштуны из резерва Али.

Он выкрикнул:

— Где Лема? Забыли разбудить? Дежурный!

Немолодой чеченец подбежал к начальнику, доложил:

— Хусейн, я лично обошел все палатки и землянки. Ни Агаева, ни четверых афганцев в лагере нет, а на террасе у дороги в ущелье нет одного «УАЗа».

— Что?!! Лема самовольно покинул базу?

Один из строя вышел вперед:

— Хусейн! Ты же сам вчера отпустил его в Шатан!

— Что? Когда?

— Да после ужина. Неужели не помнишь?

Учигов помрачнел. Вчера после ужина он уже был под сильным кайфом и ни черта не помнил, что было. Разбираться перед строем больше не имело смысла, и он распустил банду, отправившуюся толпой к полевой кухне, где уже был готов завтрак. Хусейн задумался. Под действием наркоты он мог отпустить кого угодно хоть на Луну. И Лема воспользовался моментом. Ведь говорил же он в Ойты о какой-то бабе! Уж не к ней ли он рванул, чтобы рассчитаться с ее семейством за какие-то прошлые грехи? Точно, туда. Но каков козел?! И свидетелями того, что Учигов сам отпустил его, заручился. Хитрый шакал. Интересно, что он натворил такого, о чем стало известно Али Асханову и что так взбесило его? Взглянув на часы и увидев, что время приближается к 10.00, бросился в штабную палатку. С ходу приказал связисту:

— Быстро найди волну любой радиостанции, которая сейчас начнет передавать местные новости.

Связист кивнул головой и начал крутить ручками радиостанции. Вскоре из динамиков донеслось:

— …уничтожена банда из пяти человек, четверо являлись выходцами из Афганистана. К сожалению, провести мероприятия по ликвидации бандитов наряду местной комендатуры удалось после того, как те уже сделали свое страшное дело. Итак! В Шатан-Мартане боевиками так называемых «сил сопротивления» прошедшей ночью было совершено нападение на дом переселенцев из Грозного Сахидовых, в результате чего вся семья зверски уничтожена. Но и боевикам не удалось уйти от возмездия. Они были перехвачены войсковым патрулем при попытке покинуть селение. И уничтожены. Погиб и Лема Агаев, опознанный одним из местных жителей и, по данным командования федеральных сил, состоявший на службе в одном из отрядов Али Асханова, недавно жестоко расправившегося с мирными жителями аула Ойты, о чем мы уже сообщали. Лема Агаев также опознан как один из нападавших на Ойты. По факту совершенного преступления прокуратурой района возбуждено уголовное дело. Это были последние известия из Шатанского района. Мы переходим к другим новостям…

Хусейн сам отключил радиостанцию. С силой ударил кулаком по столику, на котором стояла станция. Ударил так, что пиала с чаем, которую только что наполнил связист, упала на пол и разбилась.

Практически тут же пропищал сигнал вызова на аппарате спутниковой связи.

Хусейн включил «трубу»:

— Да, господин! Учигов на связи!

Али Асханов вкрадчивым голосом произнес:

— Ну и как тебе новости?

— Что я могу сказать?

— Как что? Каким образом и с чьего разрешения Агаев поехал в Шатан? А также кем и по какой причине было принято решение о ликвидации семьи этих, как их… Сахидовых?