Читать книгу - "Снег над барханами - Сергей Коротков"

Тамдытау, Узбекская ССР, 2 мая 1944 г.

Море.

Большое песчаное море, покрытое такими же волнами, как на бушующих водных просторах, раскинулось перед глазами с высоты в двести пятьдесят метров. Где-то там, севернее, где медленно течет пронизывающая степи и пески мутная Сырдарья, граница Казахской ССР, невидимая линия в барханах Кызылкума, постепенно переходящих в степь. А здесь, у самых окраин Узбекистана, на горной гряде Тамдытау, есть возможность полюбоваться необъятными просторами двух знаменитых пустынь: на севере — Кызылкума, на юге Каракумов. Слева, в районе Арала и впадающей в него Амударьи, Каракалпакия, еще более низкое место огромной территории Туранской низменности. Справа горный Узбекистан, а здесь, на высотке гряды, одни камни и их производные: сланцы, граниты, известняки, дресва. А южнее снова пустыня.

И сплошные пески, пески, пески…

Бескрайний желто-красный океан летом, а сейчас, в конце весны, местами зеленоватая от цветущих растений местность.

Николай минуту любовался этими бесконечными просторами, навевающими фантазии, уносящими в думы и воспоминания. Сейчас ему некогда было мечтать и предаваться картинкам прошлого. Сейчас он должен настигнуть уходящего противника, обойдя его по левому флангу, и уничтожить. По центру фашистов гнал хитроумный Агинбек, и, судя по звукам недавнего мини-боя, успешно.

Синцов облизнул губы под ковбойской повязкой, натянул ткань под самые глаза, выдохнул тяжело и долго, а затем отвернулся от северных пейзажей и снова зашагал вперед, на юг. Пулемет, нагревшийся даже через тряпку, в которую был предусмотрительно обернут, свинцовым грузом тянул вниз, врезаясь ремнем в тело. Уже не раз лейтенант менял плечи для носки «МГ-34», но мышцы вконец одеревенели, кости ломило, а натертая кожа чесалась и горела. Он прогнал мысль бросить трофейный «МП-40», к которому запасных магазинов оказалось больше, чем дисков к «ППШ-41». Значит, в бою немецкий автомат станет более действенным, чем советский.

Солнце полностью выкатилось из-за далекого Памира, с вожделением накинулось на просторы пустыни, чтобы одних радовать, милостиво позволяя зеленеть и цвести, других печь, душить и мучить. Ветерок, до этого момента снующий по долинам и низинкам, сразу как-то затих, потерялся, уступив место знойной духоте и прямым лучам безжалостного светила. В голубое бескрайнее небо воспарил орел-змееяд, мотая круги и высматривая зорким хищническим взглядом ползучих гадов и юрких грызунов. Но пока в его поле зрения были только двуногие и одно непарнокопытное. Птица продолжала наблюдение, созерцая происходящее внизу.

Николай обошел плоскую вершину каменистого холма первой от аула в южном направлении возвышенности. Потом присел на кусок сланца, блекло отражавшего солнечный свет. Сначала шевельнул его в целях безопасности, как учил старый Агинбек, проверяя камень на предмет живности. И верно сделал — бурого цвета скорпиончик метнулся в сторону, улепетывая в тень соседнего валуна.

— Сколько же вас здесь, всякой мелкой дряни ядовитой?! Вам бы свои силы на фрицев обрушить… Захватчиков вашего ареала обитания, а не на мирных соседей… Вот выжгут вас всех химией и огнем, будете знать тогда… Эй, пустыня, ты слышишь меня? — Синцов, надеясь, что не сошел с ума, общаясь с насекомым и окружающим пространством, приложился к фляжке, сделал только два глотка, хотя хотелось опорожнить всю емкость до дна.