Читать книгу - "Ученик Бешеного - Виктор Доценко"

Халид Шейх высоко ценил безудержную фантазию Гиза как теоретика и практика терроризма и во многих случаях советовался с ним. Собственно, атаку самолетов на знаменитые нью–йоркские башни одиннадцатого сентября они планировали вместе.

Как идет подготовка воинов ислама? — стараясь выглядеть заинтересованным, спросил Гиз, после того как они обменялись традиционным приветствием «Салям алейкум».

Слава всемогущему Аллаху, ребята будут готовы недели через две. Из них получаются настоящие бойцы ислама. — Ровный тон Халида Шейха дополнялся удовлетворенным блеском черных, как уголья, глаз.

Хотел бы я взглянуть на них.

Гиз не только сам любил участвовать в рукопашных схватках, но слыл благодарным зрителем. Следя за боем, он испытывал не меньшее возбуждение, нежели тогда, когда ему приходилось демонстрировать собственное мастерство.

Да, было бы интересно, если бы они встретились в учебном бою с твоими молодцами, — загорелся идеей Халид Шейх, — давай устроим?

Я бы с удовольствием, но мои бойцы улетели из Тбилиси сегодня утром, — солгал Гиз.

Но что тебе мешает вызвать хотя бы пару из них сюда через две недели? — недоуменно спросил Халид Шейх.

Видишь ли, мне самому нужно срочно уехать из Тбилиси, —не называя причин отъезда, сказал Гиз.

Неужели Президент свободной Грузии собирается тебя арестовать? — насмешливо спросил Халид Шейх.

Шутишь, брат!

Гизу такой поворот событий и в голову прийти не мог. В этой небольшой стране он был «персоной грата» хотя бы потому, что вложил немалую сумму в телекоммуникационную компанию, принадлежащую сыну Президента.

Видит Всемогущий, шучу, — улыбнулся в бороду Халид Шейх, — но все равно не понимаю, почему ты не хочешь немного задержаться в этом чудесном доме? Мы бы с тобой неплохо развлеклись, а моим питомцам устроили бы серьезный экзамен. Кто‑то за тобой гонится или ты кого‑то догоняешь? Да поможет тебе всемогущий Аллах! — Халид Шейх позволил себе допытываться, потому что у них с Ги- зом почти не было секретов друг от друга.

Мне нужно продумать одну операцию, а здесь слишком расслабляющая обстановка, что не способствует усиленной работе мозга. — Гиз не счел нужным вводить собеседника в курс неудачной борьбы за Бешеного.

Но Халид Шейх, как назло, спросил:

Я слышал, что у тебя сорвалась операция в России, которую мы с тобой планировали параллельно с операцией в США. Сначала я даже не поверил — ведь такой человек, каким был Сейф–уль–Ислам, не мог подвести, да пребудет он в раю в окружении прекрасных гурий!

На все воля Аллаха, который призвал этого замечательного человека и воина к себе, — грустно произнес Гиз.

Донеслось до меня, что какой‑то неверный русский пес сумел в открытом бою убить непобедимого Сейф–уль–Ислама, — слишком спокойно произнес он, — это правда?

К сожалению, правда, — подтвердил Гиз.

И этот грязный и нечестивый пес до сих пор оскверняет землю Аллаха своим присутствием? — с пафосом воскликнул Халид Шейх. — Не узнаю тебя, дорогой брат!

Всемогущий пока не дал мне возможности поквитаться с ним, но, надеюсь, Аллах скоро вразумит меня, как должно отомстить за гибель нашего с тобой общего друга и соратника.

Гизу явно был неприятен этот разговор, что Халид Шейх, безусловно, заметил.

Что ты думаешь по поводу Ирака? — спросил Гиз, чтобы переменить тему.

Этот объевшийся свинины бывший алкоголик, которого идиоты–американцы выбрали своим Президентом, совсем потерял даже остатки разума!

Следовательно, Саддаму конец, — без особого огорчения заключил Анри.

Его уже ничто не может спасти, ибо Аллах оставил его своими заботами, — абсолютно серьезно заявил Халид Шейх. — И поделом ему! Нечего было нападать на братский Иран! Аллах не прощает тех, кто развязывает братоубийственную войну. Вот война с неверными — другое дело.

Ты, конечно же, прав, — поспешил согласиться Анри.

Де Гиза, честно говоря, судьба Саддама вовсе не занимала. Он с нетерпением ждал Улафа, который вскоре появился.

Халид Шейх относился к Улафу с глубоким недоверием, поскольку тот не был мусульманином, но разговор касался лишь общих проблем, а потому Халид Шейх счел возможным завершить тему войны США и Ирака:

Вы понимаете, друзья, что гибель тысяч невинных мусульман под американскими бомбами и ракетами сплотит весь исламский мир и в наши ряды вольются сотни новых убежденных и бесстрашных воинов. Посмотрите, что происходит в Афганистане. Тупые янки хвастливо заявляют, что покончили с мусульманским экстремизмом. Весь Запад их почтительно слушает. Но я‑то знаю, что отважный воин Гульбуддин Хекматияр, да продлит Аллах дни его, уже объявил джихад против американцев и их продажных приспешников.

Халид Шейх с гордостью вскинул голову и продолжил:

Он успешно противостоял русским, получая от американцев оружие, а теперь он этим же оружием будет безжалостно уничтожать американских оккупантов. К нему уже потянулись отважные люди…

Хекматияр — прирожденный воин, и вожди пуштунских племен его наверняка поддержат. В отличие от янки он‑то знает, как с ними себя вести, — вставил Анри.

Гиз из вежливости продолжал беседу, хотя и то, что в настоящий момент происходило в многострадальном Афганистане, оставляло его глубоко равнодушным. Он ждал момента, когда останется с Улафом наедине.

Я надеялся, что мы обсудим наши дальнейшие планы, — с мягким упреком произнес Халид Шейх.

Тонкий знаток человеческой натуры, он почувствовал, что Гиз тяготится его присутствием.

Я же сказал тебе, уважаемый Халид Шейх, что у меня есть кое–какие идеи, но мне требуется время, чтобы их обдумать. Как только буду готов, обязательно с тобой свяжусь.

Мы скоро увидимся, иншалла, — прощаясь, сказал Халид Шейх…

Однако воля Аллаха проявила себя иначе — первого марта две тысячи третьего года Халид Шейх был арестован пакистанским спецназом в пригороде Исламабада…

Когда приятели–любовники остались одни, Гиз обрушил на голову Улафа все известные ему ругательства на французском, английском и арабском языках. Последнего, впрочем, Улаф не знал. Самым печатным из них было: «Тупой шведский ублюдок!»

Улаф невозмутимо слушал эти вопли, глядя в стену, увешанную старинным оружием. Когда Гиз наконец сделал паузу, чтобы перевести дыхание, он спокойно спросил:

Чего ты разорался? Ты же сам во всем виноват!

От такой наглости Гиз несколько опешил:

Это я‑то виноват, что ты вел себя как малолетняя проститутка и свободно позволил захватить себя в заложники?

Вспомни, утром того самого дня ты мне звонил. И вместо того чтобы ныть, как ты по мне соскучился, предупредил бы, чтобы я вел себя осторожнее. Мне ничего не стоило нанять пару крепких парней, которые охраняли бы меня. — Улаф насмешливо посмотрел на своего любовника. — Ничего страшного не произошло, поэтому перестань орать и кончай свою истерику. Ты становишься похож на брошенную мужем бабу!