Читать книгу - "Курс на дно - Сергей Зверев"

Татьяна прерывисто вздохнула, как порой вздыхают только что наплакавшиеся дети, и проснулась. Ракитин, бережно придерживавший голову девушки на своих коленях, тихо спросил:

— Ты чего, Танюш?

— Мне зима приснилась… — жалобно улыбнулась Северцева, утирая ладонями влажные от слез щеки. — Такая… как ты тогда говорил, помнишь? С морозцем и снегом… И мама…

— Ну, про маму я тогда, положим, ничего не говорил. А говорил про жареную картошку и про стопку холодной водки, — грубовато пошутил Ракитин и спросил: — Как ты? Или, как говорят америкашки, «ар ю о’кей?»

— А слушай, и правда ведь о’кей, — удивленно прошептала Таня. — Ты нам что вколол-то?

— А че надо было, то и вколол, — почти беспечно улыбнулся профессор. — Да не беспокойся — простой укрепляющий витаминчик. А если б не «вколол» бы я тогда нам по укольчику, этот урод запросто мог с испугу нас пристрелить. А так — все хорошо, прекрасная маркиза…

— За исключеньем пустяка… — с грустью продолжила Северцева. — Они все умрут, да?

— Надеюсь, что да, — жестко усмехнулся Ракитин и немного замялся, но все-таки сказал: — И очень боюсь, но, возможно, и мы тоже… Вся беда в том, что из этой ловушки нам не выбраться. Дверь стальная и слишком крепкая. Этот Фарук все-таки перехитрил меня…

— Милый, ты ничего не слышишь? — Татьяна внимательно прислушалась и обеспокоенно посмотрела на Ракитина.

— Да вроде нет. Корпус лодки чуть-чуть вибрирует — значит, электромотор работает на малых… или как это у них называется. А больше, кажется, ничего… А что?

— Вот именно — ничего! Никто не ходит, не бегает, команд не слышно…

— Ты что, хочешь сказать, что они уже все… Черт возьми, проклятие! Тогда… — Доктор на секунду замялся и виновато посмотрел на Северцеву.

— Тогда и нам конец? — Девушка села, обхватила колени руками и поежилась. — Нам конец — ты это хотел сказать?

В ответ Ракитин только молча кивнул.

…Тишина в субмарине объяснялась очень просто: кроме русских пленников, на борту находились Ахмад, Фарук, двое матросов и моторист, практически никогда не покидавший своего поста в машинном отделении. Бегать по отсекам было просто некому, поскольку один из матросов уже затих после недолгого горячечного бреда; второй сидел рядом с постом рулевого управления, тупо смотрел в одну точку, слегка покачивался и не то пел, не то молился тихим заунывным голосом. Ахмад полулежал, опираясь спиной о металлическую переборку и, с ненавистью глядя на Фарука, говорил — уже тяжело дыша и с видимым трудом:

— Ну что, умник? Доигрался со своими гениальными идеями? Поймал Аллаха за бороду, да? Весь мир в твоем кармане? Ты безмозглая обезьяна и свинья! — Пират попытался плюнуть в сторону не очень твердо стоявшего на ногах «серого кардинала». — Но ничего, есть справедливость на свете. Ты тоже сдохнешь! Сдохнешь, собака грязная…

— Ты всегда был просто толстым дураком, Ахмад, — издевательски усмехнулся Фарук, оглянулся на тихо подвывавшего матроса и, понизив голос, сказал: — Я выживу! Русский вколол мне вакцину — она спасет меня. А вот тебя Аллах давно заждался — нехорошо заставлять его ждать…

Фарук быстро поднял пистолет и выстрелил бывшему капитану и командиру в лицо, затем подошел к качавшемуся матросу и пнул его ногой.

— Хватит выть! Вставай, не будь бабой! Мы всплываем. Ты слышишь меня?! Мы всплываем! А потом мы бросим эту поганую консервную банку и уйдем. Я знаю все банки и номера счетов, где хранятся наши деньги. Все эти дураки сдохли, а мы с тобой уцелеем и будем богаты, как махараджи! Давай, давай, становись к рулевому… продувай балласт и всплывай! Сделаешь все, как я скажу, — будешь живым и богатым. Давай пошевеливайся…