Читать книгу - "Против лома нет приема - Леонид Влодавец"

— Я-то чудо, — проворчал Таран, подбирая с пола горячую гильзу и пряча ее в карман куртки. — А вот ты — дрянь порядочная! Сколько тебе обещали? А?!

— Юрик! — испугавшись, что этот головорез и ее угробит, пискнула Полина. Я не виновата, они меня заставили! Я все тебе расскажу!

— Позже, — процедил Таран, подхватывая с пола пистолет застреленного и выдергивая у него из кармана ключики от наручников. — Сейчас нам валить отсюда надо! Грохоту наделали, да еще и ты завизжала, как недорезанная свинья! Тебя на тачке сюда привезли?

— Да… Она во дворе стоит, синяя «шестерка», там еще один мордоворот.

— Знаешь, где Генка?

— Ага… Там, на даче, где мы зимой были. У Зуба. Таран удивился. По его разумению, там после того, что вчера произошло, должны были вовсю менты копаться.

— Сколько там народу, знаешь?

— Человек пять видела. Считая вот этих.

— Этих можешь не считать… — произнес Таран, придав голосу характерный акцент товарища Сталина. У него сейчас бродили в голове самые отчаянные мысли. Он понимал, что соваться на эту дачу — это не просто безрассудство, а настоящее безумство. Даже если у него там все получится, Птицын ему оторвет башку за очередную «отсебятину». Да и Коля вряд ли похвалит за сумасбродство. Им нужна Аня и вот эта дискета, которую Таран спрятал во внутренний карман куртки, а не горы трупов и повышенное внимание ментов, а может быть, и чекистов. Учитывая, что речь идет о важной информации, внимание ФСБ будет вполне закономерно. Фиг его знает, что произойдет, если эта контора всерьез заинтересуется МАМОНТом, и на каких людей, покровительствующих Птицыну, может выйти следствие… Но все это — в том отрадном случае, когда Юрке удастся положить этих троих на даче. А их, кстати, там может и десяток оказаться. И вероятность того, что Тарана там не пристрелят, — мизерная…

Все эти размышлений в спрессованном виде заняли всего несколько секунд, в течение которых Юрка перебегал из Генкиной комнаты на кухню.

Ольга Петровна все еще была без сознания, но дышала.

Таран торопливо открыл ключиком наручники, освободил женщине руки, а сами браслетки сложил и спрятал в карман. Хотел было отлепить пластырь, которым бандюга ее рот заклеил, но побоялся больно сделать. Сама отклеит, когда очнется.

— Эта штука на двадцать минут вырубает, — сообщила Полина, — Сидор говорил…

Сам баллончик, раскрашенный в камуфляжный цвет, стоял на кухонном столе, где его позабыл Сидоров подручный. Таран потряс баллончик над ухом — вроде что-то плещется внутри! — и сунул в карман. Пистолеты Юрка сунул под куртку, глушаками в рукава. Один, тот, из которого уже стрелял, сунул в левый рукав, даже на предохранитель не поставив. Опасно, конечно, но лучше, если оружие будет сразу готово к стрельбе…

— Как эти козлы своего водилу называли, не слышала? — спросил Таран Полину, уже подходя к двери.

— По-моему, Сусликом… — неуверенно произнесла Полина. — Да, точно Сусликом! Такого детину — и так нежно!

— Мне это пофигу, — строго буркнул Юрка. — Значит, слушай сюда. Я выхожу во двор, подхожу к этой «шестерке» и провожу беседу. Потом делаю два свиста в пальцы — и ты бежишь ко мне. Очень быстро сядешь и поедешь.

После этого они вышли из квартиры, прикрыли дверь и торопливо спустились вниз, к выходу на двор. Таран, еще не высунувшись из двери, увидел две синих «шестерки».

— Которая? — спросил он.

— Та, что с темными стеклами, — объяснила Полина. — И с работающим мотором. Сидор велся ему не глушить на всякий случай.

— А они умные ребята! — саркастически похвалил покойных Юрка и, стараясь поплотнее прижимать локти к бокам, чтоб пистолеты не провалились в рукава куртки, не спеша двинулся к машине.

Водила Суслик был совсем молодой парень, может, на пару лет постарше Тарана. Что же касается опыта во всех этих крутых делах, то у него его, можно считать, не было никакого. Баранку крутить он умел, в моторах соображал, мог лихо погонять и по городу, и по трассе, но в серьезных разборках участия не принимал. Как правило, ему говорили: «Постоишь здесь с незаглушенным мотором, мы вернемся — рви с места!» Что там народ делал — он не справлялся. Знал, конечно, что ничего хорошего, но голову не загружал. Бабки платили нормальные, жизнь текла по принципу: меньше знаешь — дольше проживешь.

Конечно, робким и хилым мальчиком Суслика называть не стоило, но приближающийся Таран вызвал у него вполне закономерное чувство беспокойства. Во-первых, он был явно поздоровее и повыше ростом, а во-вторых, сама походочка говорила, что этот юноша привык себя считать королем двора. Суслику и в голову не приходило, что Таран не местный и даже вообще не москвич. Так ходят пацаны, которые при надобности могут высвистать кодлу человек в двадцать и привыкли, что в здешних местах с ними считаются.

Суслика, конечно, грели «пушка», висевшая в кобуре под курткой, и удостоверение частного охранника, позволявшее ему эту «пушку» носить. Он надеялся, что шпана, если что, от одного ее вида разбежится. Прежде всего потому, что стрелял Суслик неважно, а по живым людям — вообще ни разу. Радовало его и то, что сейчас светло, по двору народ ходит, а водил выбрасывают из машин, как правило, в ночное время и без лишних свидетелей. Большого скопления «юношества» во дворе тоже не наблюдалось. К тому же следовало ожидать, что вот-вот появятся Сидор и Митя. А в их присутствии Суслик чувствовал себя совсем уверенно.

Таран подошел к машине, изобразил радостную улыбку, будто увидел старого знакомого, с которым сто лет не виделся, и восторженно воскликнул:

— Е-мое! Суслик. Здорово, братуха!

Психологического образования, Юрка, конечно, не получал, но жизненный опыт имел уже приличный. И его экспромт сработал безукоризненно.

Суслик, естественно, ни сном ни духом не догадывался, что данный гражданин видит его первый раз в жизни. Конечно, он Тарана тоже никогда не видел, но полной уверенности в этом не имел. Мало ли у него по жизни было всяких шапочных знакомых? Хрен его знает, в каких компания он поддавал хотя бы за последний месяц…

А Таран уже без лишних приглашений открыл левую заднюю дверцу, которая была не заблокирована на кнопку, и уселся на сиденье за спиной Суслика.

— Ну ты что, братан, не узнал, в натуре? — произнес Юрка самым бодрым тоном. — Склероз, что ли? Приглядись!

Пока Суслик ворочал своими тормозными мозгами, силясь вспомнить, что это за друг такой и откуда он взялся, Таран одним движением выхватил из подмышки ствол и направил его на водилу:

— Узнал? Чувствуешь, какая жизнь пошла? Одно движение — и мозгами лобовое стекло измажешь.

Суслика проняла мелкая дрожь. А дар речи он вообще потерял на какое-то время. Соображал он тоже туго. Во-первых, все еще по инерции пытался вспомнить, где он встречался с этим парнем и чем мог лично ему насолить, во-вторых, в ужасе думал, что будет, если его, Суслика, мозги действительно вылетят через лобовое стекло, а в-третьих, мечтал, чтоб из подъезда выскочили Сидор и Митя. Таран сказал ледяным тоном: