Читать книгу - "Цифровой шквал - Сергей Самаров"

Комментариев не было слышно около двух минут, и эти две минуты тишины тянулись неприлично долго, как два часа. Но Сакратов, уже давно закрывший окно и усевшийся на кровать, не шевелился и никак не показывал своего нетерпения. Муравьев же, хотя ему и вручили комплект «подснежника», аппаратуру внутренней связи, кажется, даже не включал и словно бы не интересовался тем, что происходит. Но у старшего лейтенанта были свои интересы, и он не отрывал взгляд от монитора, время от времени пощелкивая миниатюрной клавишей, сделанной специально для ноутбука компьютерной «мыши». Наконец поступило сообщение от капитана Агарева.

– Я – Свеча, периметр из «колючки» прошли. Поднимаемся на увал. Часовых контролирую... Находятся ко мне спиной... Вперед! – это прозвучала команда Субботину. – Все, прошли увал. Мы на территории.

– Проволоку не резали? – спросил Максим Васильевич.

– Нет. Была возможность просто отжать. Прошли, не оставив следов.

– Молодцы, спасибо. Косец, что у тебя?

– Тишина, как в колодце. Даже лягушки не квакают.

– А лягушки в колодцах квакают? – спросил с крыши старший лейтенант Веретенников.

– Только если колодцы заминированы.

– Не расхолаживаться!

– Мина впереди! – сказал снайпер. – Из машинного зала кто-то вышел покурить. Стоит у двери. Кажется, простой солдат.

– Дистанция от нас? – спросил капитан Агарев.

– Сорок метров.

– Почему не вижу?

– Локатор обойдешь – увидишь. Только обходи спокойно, цветные металлы не отламывай, а то капитан Соловейко обидится.

– Он и без того завтра соловьем запоет, – сказал подполковник. – Осторожно, парни, не торопиться, время у нас есть.

– Ушел, курилка, – можно двигаться, – сообщил Веретенников.

– Следи, чтобы еще кто-то не вышел, – попросил Агарев.

– Обычно, когда выходят курить, делают это компанией, чтобы поболтать, – подсказал Литовченко. – Если выходил один, значит, остальные в смене не курят.

– А если просто жадный солдатик и не любит, когда у него сигареты «стреляют»? – предположил старший лейтенант Субботин. – Нет, один курит – это не показатель... Прялка, смотри внимательно. Не хотелось бы солдата бить.

– Я смотрю, – согласился снайпер.

– И нам рассказывай, что видишь, – потребовал командир.

– Перебегают... Приближаются с торца здания... Территория вокруг чистая, никого не видно. Вчера там собака бегала, сегодня в столовой, видимо, спит. Все, спрятались от меня за углом. Я их не вижу, и никто, кажется, не видит...

– Постарайся, чтобы никто не увидел, – посоветовал Агарев. – Остальное мы переживем.

– Мы на крыше. Определяем выходы вентиляционных шахт.

– Если не трудно, Свеча, – попросил Литовченко, – постарайся там не плясать.

Капитан не ответил. Разговора между напарниками наушники «подснежников» тоже не доносили. Значит, общались между собой знаками. Не забыли еще, как раньше общались все группы. Раньше – это когда «подснежников» в спецназе не было. Да и сейчас не все группы их имеют, а о линейных частях и говорить не приходится.

– Шахты определены. Выставляем оборудование. Сократ, включай аппаратуру. Пробуем первую камеру...

2

Подполковник Сакратов пододвинул ближе к себе табурет с устроенным на нем ноутбуком, запустил компьютер. Ограниченное количество программ позволило компьютеру загрузиться предельно быстро.

– Готово... Первая камера. Включаю...

Монитор тут же показал слегка искаженную не слишком качественной оптикой улыбающуюся физиономию Субботина. А за ним виднелось небо и освещенные луной недавно набежавшие тучи.

– Сократ, есть изображение?

– Есть изображение! Отвратное, а физиономия еще хуже...

– Моя жена так не считает, – отпарировал старший лейтенант. – Она находит меня в меру безобразным, и не более.

– Это она по молодости, – сказал Литовченко. – С возрастом поумнеет, одумается.

– Я не про то, – сказал подполковник. – Я про сильное искажение.

– В этом мы бессильны, – объяснил Агарев. – Заводим первую камеру. Я готовлю вторую, включайте, товарищ подполковник!

Искаженная физиономия старшего лейтенанта исчезла с экрана, вместо нее пришла неровная темнота. Камера ушла в прямоугольную трубу шахты. Максим Васильевич включил вторую камеру. Светлый контур экрана первой камеры, уменьшаясь, стал занимать только четверть экрана. Но рядом появился прямоугольник экрана второй камеры. Теперь Сакратов увидел Агарева, и тоже не в лучшем свете.

– Есть изображение со второй камеры.

– Завожу, – с угрозой в голосе сказал капитан.

– Только попробуй, – в тон ему ответил майор Литовченко, но на шутку никто не отозвался, слишком ответственным был момент.

– Я – Прялка... Внимание, всем «карлсонам» пригнуться и над крышей не летать, – сказал Веретенников. – Разводящий ведет смену караула.

– Дистанция? – спросил командир.

– Полста метров.

– Поберегитесь! Как там все проходит? Докладывай, Прялка!

– В обычном режиме. Не торопятся. Болтают, курят на ходу... Короче говоря, типичные разгильдяи.

– Выжидаем...

В вязкой тишине потянулись минуты. И это ожидание показалось всем бесконечным и утомляющим.

– Все, караул ушел на другую сторону. На всякий случай рекомендую «карлсонам» не светиться на фоне неба. Силуэт можно будет различить, небо слишком светлое. Я страхую... Работаем!

– Работаем, – подтвердил командир.

– А мы и так не отдыхали, – ответил Агарев. – Есть изображение?

– Великолепное, – сказал Максим Васильевич. – Чернота черноты чернее. Вру. На первой камере появляется что-то – просто отблески света. И разговор слышится. Издалека, невнятный.

– Скоро еще что-то появится, – пообещал капитан. – И у меня тоже.

– По одному работать, по одному. Настраивать камеры – это вам не из автомата шмалять, вести настройку в две стороны сразу я не могу.

– Командир, а научишь меня стрелять сразу в две стороны? – спросил Литовченко.

– Не мешай. Я и без того с натуги потею...

Изображение на первой камере промелькнуло и пропало. Но уже по тому, что оно ушло в сторону, нетрудно было понять, что камера просто не туда смотрит.

– Четверг, дальше не опускай.

– Понял.

– Кажется, дошел до предела. Чуть-чуть, легкими движениями, поворачивай. Пошагово. Я контролирую. В левую сторону.

– Понял. Делаю.

Что-то на мониторе шевелилось, были какие-то отблески, но целостного изображения не появилось.