Читать книгу - "Департамент "Х". Нано-убийцы - Сергей Самаров"

– Откуда сведения? – поинтересовался Вельчанинов.

– Геннадий накопал. Откуда, он мне не доложил. – Полковник повернулся к сыну, накрывавшему стол.

– В Дагестан звонил, – сказал капитан. – Руководителю нашей последней операции.

– Руководитель кто-то из местных? – спросил подполковник.

– Нет, прикомандированный из Генштаба.

– Вот то-то и оно... У нас та же самая ситуация сложилась.

– Какая ситуация? – поинтересовался Кирпичников-старший. – Я не из любопытства спрашиваю. Мне там работать, а обстановку я не знаю. В спецназе ГРУ данные перед командировкой для тебя готовят те, кто там находится. А нам спросить не у кого. Наших там пока нет. И из Департамента «Y» тоже нет.

– Это что за контора – Департамент «Y»? – спросил Василий Юрьевич.

– Разработчики микрочипа, мечтающие вшить его всему населению страны, дабы предотвратить теракты и выступления на митингах, где ругают правительство. Говорят, правда, чтобы контролировать человека, достаточно будет одной универсальной электронной карты, но она не дает возможности управления, а микрочип дает, хотя и не в таком полном объеме, как хочется разработчикам.

– То есть это те парни, которые издевались над Надеждой Павловной?

Вельчанинов напрямую спросил то, о чем сам Кирпичников предпочитал пока не говорить. Но говорить пришлось.

– Те самые.

– И ты будешь работать с ними в одной операции? – Подполковник был откровенно возмущен.

– Буду работать. Я должен знать, с кем и с чем столкнулся. Пока дотянуться до них я не имею возможности, но после операции, надеюсь, у меня будет информация, позволяющая защитить себя и свою семью.

– Да... – неожиданно согласился Вельчанинов. – Я иногда тоже предпочитаю идти навстречу опасности, которую только чувствую, но не знаю, как укрыться от нее. Я тебя понимаю. Но мы отвлеклись. Итак, ты спросил...

– Я поинтересовался, что за ситуация такая сложилась у вас в Дагестане, что ее требуется обсуждать особо. А если Геннадию ничего не сказали, как сказали бы о любой другой банде, значит, ситуация особая. Я правильно трактую вопрос?

– Правильно, – подтвердил Вельчанинов. – Действительно особая. Я со своей ОМОГ[15]– а в ней помимо меня самого осталось сейчас всего три офицера – четыре с половиной месяца охотился за бандой Абдулмуслима Газалиева. И даже усилиями своей маленькой группы сумел предотвратить теракт, уничтожив смертника до того, как он взорвал себя в людном месте. А это – работа со смертниками – сейчас главная специализация Газалиева. Говорили, что у него целый лагерь таких людей. И мы нашли этот лагерь. Но, сам понимаешь, когда в банде помимо будущих смертников, коих двенадцать, находится еще двадцать два человека и все они прекрасно вооружены, мы вчетвером ничего против них предпринять не смогли. Пришлось просить поддержки. Была разработана специальная операция, причем без привлечения местных сил, чтобы соблюсти режим секретности. О дате проведения операции знали только я, командир сводного отряда спецназа МВД, командир дивизиона минометчиков и три старших офицера Генштаба, задействованные в разработке операции. Но, когда операция началась, мины легли на пустой лагерь, и после минометного обстрела, когда мы вошли в его пределы, обнаружили только с десяток мин-ловушек, но ни одного бандита застать не удалось. Значит, кто-то из нас шестерых предал или просто проболтался. А что было предательство, удалось выяснить через неделю, когда Абдулмуслим отправил в Каспийск нового смертника с сопровождающим. Смертника мы застрелили, а раненого сопровождающего захватили и допросили с применением психотропных препаратов. Он и сказал с удовольствием, что отряд предупредили, но он не знает, кто это сделал. В курсе этого только сам амир. Данные допроса мы передали в местную ФСБ вместе с самим раненым. Последнего добили в первую же ночь в лазарете СИЗО Махачкалы. Пуля в лоб. Выстрела никто не слышал. Больше он ничего сказать не успел, хотя, наверное, мог бы. По крайней мере, дать координаты новой базы банды. Мы этого спросить не успели – кончилось действие препарата, и он «отключился».

– Интересная ситуация, – согласился Кирпичников. – И ты делаешь вывод...

– Я делаю вывод, что Газалиева усиленно прикрывает некто, облеченный властью. Кто-то из тех, кому обязательно докладывают о предстоящей операции. Ты же знаешь, что о каждой операции сейчас положено докладывать наверх, чтобы осуществить координацию и чтобы не получилось, что мы воюем со своими.

– И когда это было? – спросил Владимир Алексеевич.

– Уже почти месяц назад. Я четыре дня как вернулся оттуда. Через пару-тройку дней снова намереваюсь отправиться доделывать дело. Я все равно Газалиева не отпущу. Моя группа сидит на «тревожных чемоданах»[16], все ждут приказа. А приказ поступит, когда появятся первые сведения. По банде сейчас плотно работают осведомители. Если от них ничего не будет, у меня есть другой вариант выхода на банду. Но этот вариант еще следует проработать. Да вот только праздники мешают... Какой дурак придумал эти рождественские каникулы! Я бы за одно это всю Думу в полном составе на урановые рудники отдыхать отправил. И народ спивается катастрофически, и нам работать невозможно.

– Возможно, тебя туда и без каникул не пустят... – задумчиво сказал Кирпичников-старший.

– То есть? – не понял Вельчанинов. – Как так не пустят?

– Просто. Найдут тебе другое дело, которое посчитают более срочным и важным, и, что называется, приказным порядком... А если и пустят, то только со мной.

Подполковник помрачнел лицом, поиграл пару секунд желваками и сказал:

– Давай-ка, Владимир Алексеевич, договоримся. Ты, пожалуйста, перестань жмотить с информацией. Вижу, ты что-то зажимаешь. Я же тебе все откровенно говорю. Если это военная тайна, я пойму, а если общее дело, то ты сам понять должен.

Пока отец оценивал ситуацию и решал, что можно говорить, а что нельзя, Геннадий поставил на стол чайник, но сам, уже пододвинув табуретку, пока не садился, привычный к тому, что рядом со старшими офицерами приходится стоять.

– Да, конечно, извини, Василий Юрьевич, – сказал наконец Владимир Алексеевич и приглашающе кивнул Геннадию. Тот сел и стал разливать чай. – Есть такая система или, как ты говоришь, контора, называемая условно Департаментом «Y». Я служу в Департаменте «Х». Существует еще и Департамент «Z» – не помню, говорил я тебе это или нет. Именно с последним у нас разногласия по некоторым вопросам, а «Игрек» предоставил «Зет» микрочипы для испытания. Как ты знаешь, они были вшиты троим, но благополучно извлечены, пока еще не успели полностью врасти в организм. Я предполагаю, что позже операция была бы уже сложнее. Но не в этом дело. Дело в Департаменте «Y», с которым нам предложено провести совместную операцию. Изначально она разрабатывалась в своем научном аспекте в «Игрек». Их наработки предполагали вживление микрочипов сначала всем членам моей группы, чему воспротивился наш генерал, заранее предполагая, что все мы откажемся.