Читать книгу - "Военный переворот - Сергей Зверев"

Рыбачить на многих реках Нигерии человеку неопытному — дело непростое. При всем богатстве царства Нептуна рыбака здесь подстерегает множество неожиданностей. Пороги и водопады, среди которых наиболее всего впечатляют такие, как Имо и Кросса, делают лов рыбы очень трудоемким и непредсказуемым. К тому же, если учесть резкие перепады уровня воды в реках в зависимости от сезона, то вывод для рыбаков, находившихся на шхуне, напрашивался сам собой: нужно идти в залив. Путь туда труден, его может пройти только опытный рыбак. Множество лагун и проток будут стараться запутать, сбить с пути судно. Мелководные пути, которые образуют эти протоки, могут пропустить только небольшие суда. За барьером песчаных пляжей по лагунам можно выбраться на запад, в Бенин, или на восток, в Камерун.

Выйдя из прибрежной лагуны, в которой рыбаки находились несколько часов, рыболовецкая шхуна вскоре оказалась в водах залива Бенин. Неспешно двигаясь по волнам, она взяла курс на запад, в сторону Ломе.

Поверхность океана вдоль побережья Лагоса была почти ровной, и шхуна шла спокойно и уверенно. Шкипер, жилистый худощавый человек с иссиня-черной кожей и плохими зубами, отдавал приказания своей команде отрывисто и невнятно. Со стороны можно было подумать, что он кого-то поругивал себе под нос. На самом деле это была своя особая и привычная манера, понятная всем, кто находился на шхуне.

Если люди на шхуне охотились за рыбой, то катер боевиков теперь охотился за ней. Когда шхуна показалась вдали, в зоне видимости, то один из помощников Онигминде указал на нее пальцем:

— Смотрите, сэр!

— Увеличить скорость и — вперед! — голосом, не терпящим возражений, приказал Джулиус.

Он хищно прищурился, глядя на постепенно приближавшееся судно. Катер летел как на крыльях.

Личное присутствие на катере такой важной особы несколько удивляло его помощников. Дело в том, что обычно он не участвовал в подобного рода операциях, ограничиваясь указаниями из своего бункера. Факт присутствия босса на катере делал всех серьезными и нервными, напряжение возросло. Объяснение нахождению здесь Онигминде было, однако, весьма простым. Награда за поимку Мазура и Ольги Сытиной была слишком велика и соблазнительна, и доверить поимку обладателей алмаза своим подчиненным Джулиус не мог. Он был абсолютно уверен: попади алмаз им в руки — они перережут друг друга, а то и его, не задумавшись. Выйдя из самых низов преступного мира, он прекрасно знал психологию своих головорезов. Несмотря на железную дисциплину, созданную им, он понимал, что от такого богатства крыша поедет у кого угодно.

Стоя у борта, он вцепился в ограждение и не отрываясь смотрел вперед. Рядом стояла толпа его подчиненных, вооруженных до зубов и готовых повиноваться любому приказу.

Катерок повстанцев уже нагонял шхуну, когда рыбаки, наконец, увидели преследование. Поначалу на шхуне решили не останавливаться и продолжать движение. В водах этой части Африки бродят десятки пиратских судов. Какого только отребья не встретишь в океане! И чаще всего это связано с опасностью не только для имущества, но и самой жизни. Шхуна тоже увеличила скорость, стремясь оторваться от непрошеных гостей, но попытки оказались безуспешными. Катер приближался стремительно и неотвратимо.

Дальнейшие действия тех, кто старался настичь рыбаков, выглядели очень убедительно. Несколько выстрелов в сторону шхуны окончательно убедили ее остановиться.

— Стоять на месте! — послышался приказ в рупор с катера повстанцев. — Если попытаетесь двинуться — будете расстреляны на месте!

После таких предупреждений не только у рыбаков пропадет охота «делать ноги». Потрясая оружием, толпа на катере выкрикивала ругательства и угрозы. Когда на катере убедились, что запугали рыбаков достаточно, из чрева судна вышел Онигминде. На лице хозяина джунглей было написано презрение ко всем и ко всему. Налитые кровью глаза нагло обшаривали рыбацкое судно. Куря сигару и сплевывая на палубу, он подозвал к себе одного из помощников и что-то сказал ему на ухо. Подчиненный быстрым шагом прошел на нос катера и скомандовал стоявшим там солдатам:

— Осмотреть шхуну! При обнаружении чего-нибудь подозрительного или странного сообщить лично господину Онигминде!

Около десяти человек (большинство команды катера) перебросили на шхуну мостки и перебрались на нее. За ними, не спеша и вальяжно, последовал и сам Джулиус. Поднявшись на борт шхуны, команда Онигминде начала допрос рыбаков.

— Куда следуете?

— В Ломе. Мы рыбаки, — отвечал напуганный шкипер, растерянно озираясь.

— Почему пытались уйти? — допытывался повстанец у рыбака, грозно потрясая автоматом.

— Мы не пытались…

— Что?! Ты мне еще будешь здесь сказки рассказывать? — взревел мятежник, ткнув кулаком в живот собеседника.

— Мы поздно вас заметили, а иначе бы обязательно остановились! — Тон голоса шкипера был убедителен.

Он обернулся к своей команде, как бы ища поддержки. Те послушно закивали, подтверждая слова шкипера.

— Кто-нибудь из чужих на борту есть? — чуть спокойнее спросил повстанец.

— Какие чужие, откуда им взяться?

— Отвечай только на мои вопросы! — снова вскипел «следователь».

— Никого, только рыба, — отрицательно замотал головой рыбак. — Немного рыбы, я правду говорю.

После этого вмешался сам Онигминде:

— Проведите тотальный обыск на шхуне. Если этот шкипер соврал… — он скосил взгляд в сторону посеревшего от страха рыбака и продолжил: — Тогда мы пристрелим его и отрежем язык для корма рыбам.

Сделав паузу, он ухмыльнулся:

— А то что же это получается? Надо же и рыбе подкормиться.

Последнее заявление подействовало на допрашиваемого самым неожиданным образом: видимо, от страха он начал громко и часто икать. Выпучив глаза, он сотрясался в приступах икоты. Несмотря на серьезность момента, Джулиус не смог удержаться от смеха. Впрочем, многих его смех ужасал еще больше, чем грозный тон.

На шхуне начался обыск. Послышался звон чего-то металлического, звуки падения каких-то предметов, топот ног и ругательства. Люди с катера, воодушевленные присутствием шефа на корабле, старались вовсю. Они заглядывали за каждый выступ, переворачивали сети и разве что не отдирали краску на палубе. Лицо Онигминде мрачнело после каждого пустого закоулка на шхуне.