Читать книгу - "Кроме нас - никто - Сергей Самаров"

Спецназу лететь несколько дольше, при этом делая круг, чтобы не попасть в поле зрения душманов. Им задача ставится проще и, как обычно, ответственнее – заминировать дорогу на половине пути к той самой базе и встретить душманов из засады. При этом, не зная наличия средств связи между бандой и головным отрядом, выставить дальние наблюдательные посты, чтобы, в случае выступления подкрепления, не оказаться между двух огней. Работать на уничтожение живой силы противника. Из засады это сделать можно. При этом душманы пойдут на прорыв именно через позиции спецназа. Прорыва следует не допустить…

Обычно на ночные задания лететь приходится долго. Выспаться можно, если транспортное средство не слишком трясется. Здесь полет выпал короткий. Уснуть успеть можно, выспаться – нет. Майор Солоухин и не пытался заснуть. Вылетая на такие задания, он обычно брал с собой взвод разведчиков старшего лейтенанта Вадимирова. Как раз для выполнения задачи заслона. Вадимиров имеет в этом большой опыт. Сейчас в заслон придется выставить капитана Топоркова. Но и Топоркову боевого опыта не занимать. Второй год в Афгане…

Высадка произошла быстро, без приземления, и вертолеты, как и было оговорено, не стали сразу возвращаться, а продолжили прямой полет, чтобы ввести в заблуждение возможных наблюдателей противника. Не теряя времени даром, Солоухин отправил свой отряд в скоростной рывок через невысокий перевал. Там, на той стороне, им и предстояло работать. Но, осмотрев место, майор покачал в сомнении головой. Карта откровенно обманула. Да, ущелье достаточно узкое, но по краям дороги такое количество камней, треснувших скал, непонятно куда идущих боковых проходов, что заминировать этот участок полностью просто невозможно. А частичное минирование будет игрой в карты: повезет – не повезет… А душманам всегда будет где спрятаться и затянуть бой до прихода подкрепления с базы.

– Выступаем навстречу… – решил Солоухин, посмотрев предварительно в карту и примерно определив месторасположение банды душманов.

– А если там так же?.. – капитан Топорков сомневался.

– Тогда уже деваться некуда… За неимением гербовой, как говорится…

Но интуиция майора не подвела. Через два километра группа попала на подходящий для засады участок. И камни есть, но небольшие. Но нет расщелин в скалах. И сами скалы невысокие. Как раз такие, с которых спецназу будет удобно вести обстрел колонны.

– Все, Леха, ступай назад… Обоснуйся там основательно… – отослал Солоухин Топоркова, выделив ему отделение опытных старослужащих солдат. – Если что, сигнализация ракетами по длине ущелья. Так, чтобы за поворот вылетали…

– Я сигнальщика на повороте оставлю. А сам дальше пройду… – решил Топорков, уже ознакомившийся во время марша с местностью.

– Действуй!..

* * *

Вот теперь всем участникам операции понадобились их тренированность и способность пересиливать себя, умение собирать волю и решительно переступать через собственное «не могу». Ни одна, даже самая трудная спортивная дистанция не предусматривает такой сложной местности для соревнований. Не с кочки на кочку, потому что кочки представляют собой слишком ненадежную опору, а из одного промежутка между кочек до другого промежутка, притом что промежутки эти разной длины, что тоже сбивает с ритма и, следовательно, с равномерного дыхания. А там, в самом промежутке, болото и те же кочки стремятся ухватить за ногу, разуть или вообще остановить своим цепким природным капканом. Трудный забег… Но, когда забег ведется наперегонки со смертью, поневоле станешь хорошим спортсменом. Труднее всего пришлось солдатам, которые тащили на себе пленного. Именно тащили, потому что сам он оказался к такой скорости не подготовленным, а кроме того, похоже, умышленно старался задержать группу. Но солдаты через короткие интервалы менялись парами и скорость не теряли. И даже подполковник Яцко, приведенный старшим лейтенантом Вадимировым, долгое время крепился и боролся с собой, стараясь не отставать и не доставлять другим проблем. И хватило его, вопреки опасениям старших лейтенантов, надолго, почти до конца дистанции. До того самого момента, когда идущий первым старший лейтенант Семарглов встал как вкопанный и поднял руку. Руку, впрочем, поднимать необходимости особой и не было, потому что встали все – автоматная очередь, а за ней еще две раздались совсем близко, с пяти десятков метров. Но стреляли явно не в спецназовцев. Они замерли в ожидании. Стрельба возобновилась вскоре. Те же три автомата, а отвечали им два пистолета. Различать оружие по звуку все спецназовцы умели хорошо.

– Вертолеты захватывают… – Вадимиров сделал знак рукой, приглашая тех же четверых солдат, с которыми помогал арьергарду, и устремился на выстрелы.

Семарглов с остальной группой пошел чуть медленнее.

– Все… Силы кончились… – простонал где-то сбоку подполковник Яцко, останавливаясь, уперев обе руки в кочки. – Я не молод…

Старший лейтенант даже не посмотрел в его сторону. Уговаривать и подбадривать можно солдата. Старшего офицера уговаривать не стоит. И даже солдатам не приказал помочь подполковнику. Просто пошел вперед, краем глаза заметив, что два солдата все же помогли подполковнику подняться, и он продолжил путь уже замыкающим, но тянулся, стремясь не отстать.

Активная дополнительная стрельба теперь уже раздалась в двадцати шагах впереди.

– Свои! – раздался голос Вадимирова. – Не стрелять!

Обращался он явно не к Семарглову. Значит, группа дошла, и впереди сухая прогалина, и вертолет на ней. И вертолетчики живы, если Вадимиров просит их не стрелять. Последние шаги давались всем с большим трудом. Как спортсменам рывок перед финишной чертой, который остатки сил отнимает. Но все знали, что там, за этой самой финишной чертой, можно будет обессиленно упасть и отдыхать. Или, по крайней мере, можно будет дыхание перевести…

Прогалина на небольшой возвышенности открылась внезапно. Расступились камыши, казалось, стоящие далеко-далеко вперед сплошной стеной, и все увидели в первую очередь вертолет. И только потом обратили внимание на старшего лейтенанта Вадимирова и солдат, ушедших с ним. Семарглов оценил ситуацию сразу и устремился вперед бегом, забыв, что силы уже кончились.

Вадимиров помогал подняться второму пилоту. Двое солдат тут же делали ему перевязку. Первый пилот лежал, уткнувшись лицом в сухую и жесткую траву, и не шевелился. Лужа крови под ним красноречиво говорила, что самостоятельно он уже никогда не сможет пошевелиться.

– Лететь сможем? – первое, что спросил Василий Иванович.

– Загружайтесь… – прохрипел второй пилот.

Старший лейтенант сделал рукой знак, и сначала в салон загрузили тело первого пилота. За ним помогли забраться второму пилоту. Вадимиров, поддерживая, двинулся за ним в кабину. Потом стали загружаться остальные. Двигатель заурчал, зачихал, но «схватился», значит, не поврежден, хотя корпус в нескольких местах пробит автоматными очередями. Винты быстро начали набирать обороты, поднимая ветер и круто пригибая ближайшие камыши. Как и полагается командиру, Семарглов помогал другим, собираясь сесть в вертолет последним. Предпоследним оказался подполковник Яцко, который, сидя на сырой земле, наблюдал за посадкой. Василию Ивановичу пришлось даже помочь ему подняться и подсадить.