Читать книгу - "Наперегонки со смертью - Виталий Гладкий"

Внутри ресторан не баловал изысканным, а тем более современным интерьером.

Деревянные скамьи, массивные дубовые столы, на стенах рога и шкуры разнообразных животных, под потолком две кованых люстры, в углу изразцовый камин "под старину".

На полированном сосновом полу лежали грубые домотканые дорожки, а в одну из стен были вмонтированы бочки с краниками – Дубов баловал своих клиентов отменными неподдельными винами и очень даже приличным, всегда свежим пивом.

С утра в "Охотничьем домике" было довольно пустынно. Я сел за стол и заказал жаркое из оленины и бокал пива. Степенный половой, чем-то похожий на самого хозяина – такой же крепко сбитый, немногословный и в наколках – выполнил заказ достаточно быстро.

Решив, что все дела подождут – голос голодного желудка оказался сильнее злобного охотничьего азарта – я приналег на восхитительно приготовленное мясо, отдавая должное и красному соусу, которого хватило бы на целую компанию.

Официант, пристроившись в углу, неподалеку от кухонных дверей, занимался каким-то подсчетами, но из виду меня не упускал ни на миг – посматривал исподлобья, тяжело и остро. Похоже, он думал, что я мент. Такого же мнения была и компания из шести человек, обитателей гнилушкинского "дна", которая бражничала неподалеку. От их взглядов мне становилось не по себе, но я принял отмороженный вид и налегал на оленину.

Наконец один из этой не совсем трезвой компашки не выдержал и сказал во весь голос то, о чем думали все его приятели:

– Мусор прикатил…

– Ну… – поддержал его второй.

– Не наш, – вступил в разговор третий.

– Не-а… – подтвердил четвертый, с набитым ртом.

– Пусть валит отсюда, – то ли спросил о мнении собутыльников, то ли дал установку первый.

– Пока цел, – это провякали хором.

Официант поднял от своих расчетов голову и строго посмотрел на компанию. Которая проигнорировала безмолвное предупреждение напрочь.

– Колян, товарищ не понимает…

Я делал вид, что глухой.

– Пусть пожрет, – вступился за меня какой-то "миротворец".

– И заплатит, – присоединился к нему еще один.

– А потом мы ему рога посшибаем, – весело хохотнул самый смешливый.

– От него воняет, как от козла, – не сдавался первый. – У меня аппетит пропал.

– Мусор, он и есть мусор, – согласился второй. – Пойду… – Демонстративно кряхтя, он встал и подошел к моему столу.

– Слышь, мужик! – обратился он ко мне с вызовом. – Собирай манатки и сваливай отсюда, пока цел. Ты пришел не по адресу.

– Ресторан? – Я положил перед ним меню с фирменным знаком "Охотничьего домика".

– Ну…

– Баранки гну. Я думал, ты читать не умеешь. Раз это ресторан, то я попал туда, куда нужно.

– Во! – Мой собеседник обернулся к своим приятелям, с большим интересом следившим за переговорами. – Братва, к нам приканал большой умник. Он будет учить нас грамоте.

– Слушай, мужик, не нарывайся. – Я сказал это тихо и очень внушительно. – У меня и без тебя хватает проблем.

– Ну, борзой… – С деланным восхищением сказал мой собеседник. – Думаешь, если у тебя имеется красная ксива, то ты уже в дамках?

– Я такой же мент, как ты профессор.

– Брешет? – опять обернулся задира к своей кодле.

– Брешет, – ответили ему дружно.

– Ну-ка, прекратите! – наконец вмешался и официант. – Не мешайте человеку.

– А ты, Жорик, заткнись, – отрезал мой собеседник. – Твое дело сторона. Считай свои бабки и не лезь, куда тебя не просят.

Только теперь я понял, что компания находится в состоянии опохмелки. Видимо, ночью у этой великолепной шестерки был грандиозный кутеж и скорее всего с дамами, а по утрянке их потянуло на легкий променад с посещением местных достопримечательностей.

Среди которых "Охотничий домик" занимал главенствующее место. Так что новая порция пойла смешалась со старыми дрожжами и компания постепенно входила в раж, обычно заканчивающийся мордобитием подвернувшихся под хмельную руку.

Я еще раз глянул на всех шестерых и решил, что у меня есть два варианта: рвать когти или безропотно подставлять свой фейс под молотилку. Их было чересчур много. Даже для меня. Тем более, что защищаться подручными средствами я просто не имел права – мне только и не хватало замочить кого-нибудь из этих козлов при полном наборе свидетелей.

Тогда точно придется броситься с моста в воду – чтобы долго не мучиться на допросах и чтобы мне не намотали срок на всю катушку.

– А я сказал сядь! – взревел официант, задетый за живое пренебрежительным тоном клиента. – Иначе я лично тебя уйму.

– Все, все! – Я поднял руки вверх до уровня плеч. – Если весь этот базар-вокзал только изза меня, то я сваливаю. Ради Бога, не ссорьтесь. Нервные клетки не восстанавливаются.

– Я же говорил, что он чересчур умный. По науке шпарит, лепила. – Задира смотрел на меня с лихим видом. – Ты чё моргалы вылупил!? – Он резким движением руки изобразил "козу". – Счас уроем, чтобы не шлялся где попало…

Конечно, никто из компании не думал, что я сотрудник милиции. Сюда менты заходили редко и в основном свои, местные, которых все знали как облупленных – вдоль и поперек.

Если собирались чужие, из какого-нибудь другого райотдела – как я уже говорил,

"Охотничий домик" зажил себе немалую славу; и небезосновательно – то Дубов, не желающий портить отношения с кем бы то ни было, а в особенности со слугами закона, закрывал для местной босоты ресторан на замок и обслуживал не очень желанных гостей по высшему разряду. Зона научила его быть мудрым и предусмотрительным.

Похмельная шобла просто нарывалась на скандал с разборкой. Такие уж в Гнилушках были нравы и обычаи. Они остались еще с тех пор, когда улица на улицу, район на район ходили стенкой, чтобы доказать свое превосходство и потешить ретивое, всласть помахав кулаками.

– Убери поганки, ты, чудо в перьях, – сказал я внешне спокойно, но внутри у меня все бурлило. – Иначе я их оторву и свиньям скормлю.

До чего я ненавижу вот таких отвязанных, которые смыслом жизни считают унижение слабых и беззащитных! Они никогда не станут драться, если у них не будет внушительного численного перевеса. Их любимый прием – удар исподтишка. Они способны на любую подлость, при этом совершенно не ощущая ни раскаяния, ни угрызения совести. Это даже не люди, хотя некоторые граждане и призывают проявлять к ним милосердие и не давать "вышку". Говорят, что такими их сделало общество. Ничего подобного! Они такими родились. И сдохнут моральными уродами, потому что горбатого лишь могила исправит. Именно сдохнут – смерть приходит только к людям, а не к животным в человеческом обличье.

– С-с-сука… – прошипел он змеем, резко изменившись в лице. – Понты гнешь!? Счас я те моргалы выколю!