Читать книгу - "Полнолуние - Андрей Кокотюха"

Левченко прекрасно понимал, что при таких раскладах никаких следов вокруг остатков стены не обнаружить. Но как теперь, так и раньше милиция вообще не обыскивала территорию, где находили жертв волка. Вполне логично и обоснованно не считая место, где лежал разорванный человек, местом совершения преступления. Даже в свете последних, очень странных событий, Андрей все еще соглашался: нападение хищника — не криминальное преступление, скорее трагедия, несчастный случай. Допущение про существование оборотня до сих пор упрямо не укладывалось в голове. Большой зверь: вот во что готов поверить Левченко.

Однако обострившаяся потребность самому провести осмотр, пока доктор Нещерет возится со своими исследованиями и анализами, привела Левченко туда, где погибла Люба.

Было послеобеденное время. Солнце медленно двигалось к закату, но все еще светило ярко. Андрей нарочно подгадал момент, чтобы вокруг никого не было и его действия не привлекли ненужного внимания.

Пошел один.

Потому что как объяснишь кому-то, кроме Саввича, почему решил поискать именно человеческие следы?..

Вот именно.

Не теряя времени зря, Андрей вошел в ворота, под прикрытие каменного прямоугольника. Крыши не было, лучи уже били не прямо в середину. Хотя остатки каменных стен давали тень, света все равно должно было хватить. Знать бы, что собираешься разглядеть.

Став спиной к проему, Левченко, плюнув на устав, засунул руки в карманы галифе. Прищурился, пытаясь представить, как все могло произойти. Пробовал делать так и раньше. Но здесь и сейчас действия напоминали следственный эксперимент.

Хищник наверняка забежал сюда. Подстерегал жертву внутри. Люба ничего не подозревала, проходила мимо много раз. К тому же ее в тот момент охватили другие чувства. Они вели вчерашнюю партизанку вперед, приглушили чувство опасности. Девушка вообще не представляла, кого нужно бояться после войны. Конечно, знала про нападения волка, как и все в Сатанове. Только он в лесу шастает. Она же двигается по хоженой сотни раз тропинке.

Андрей крутнулся на пятках, развернулся лицом к выходу.

Вот Люба проходит мимо. Напали стремительно, девушка не успела испугаться. Наверное, начала с ужасом понимать, что же происходит, когда хищник затащил ее сюда.

Стоп!

Тащил.

Каким бы большим ни был волк, четвероногие шутя сбивают человека с ног одним прыжком. Но не всегда легко оттащить добычу в безопасное место. При этом девушка могла хотя бы раз крикнуть, просто от неожиданности.

Кто знает, может, Люба и кричала.

Но Андрей снова отмотал мысленно назад. Кое-что прикинул и категорически признал: в то время он шел этой самой дорогой. Когда на девушку напали и стали убивать, между ним и холмом, на котором высилась старая стена, была где-то сотня метров. С такого расстояния отчаянный звонкий женский крик до него долетел бы.

А он ничего не слышал. Совсем ничего.

Вывод не заставил себя долго ждать.

Левченко упрямо не позволял себе признавать потустороннее вмешательство во всем, что произошло. Но ситуация выглядела красноречиво. Тот, кто подстерег Любу и накинулся на нее, не дал ей крикнуть. Зажал рот, иначе никак. Горло порвал позднее. Однако бешеный зверь, раскрыв пасть, не способен вцепиться в горло жертве. Тем более двуногой. К тому же в ночной темноте.

Волк также не в силах заткнуть лапами девушке рот. Допустить подобное — еще большая вершина абсурда, чем убедить себя в существовании человека-волка.

В таком случае, признал Левченко, на Любу, как и на предыдущих бедолаг, напал человек.

Настолько сумасшедший, что царапает тела огромными острыми ногтями. А шею терзает зубами.

Вариантов два.

Первый: танцевать дальше от такой версии, ища человека, который сошел с ума.

Второй: согласиться — где-то в окрестностях завелся настоящий оборотень. Который в полнолуние превращается из волка в человека.

Допущение номер один непрямо будет играть на версию Сомова про сознательное запугивание местного населения не такими уж мифическими повстанцами. Мол, все они там, националисты, в какой-то мере сошли с ума. Версия номер два… Гм, признание этого варианта вообще никуда не приведет.

Андрей вышел из-за стены, осторожно побрел к тропинке, внимательно, до легкой боли в глазах всматриваясь себе под ноги. Никаких следов волочения. Что ж, этого следовало ожидать. Вокруг топтались не только они с подоспевшим Нещеретом. Приехали из больницы санитары на телеге. Потом милиционеры были, из отделения, да и любопытного народу набежало из ближних домов. Вот народ, боятся, дрожат — но не расходятся. В это время сентября земля сухая, следов не найти.

Стоп.

Почему?

Кто сказал?

Левченко быстро обернулся назад, зашел вовнутрь каменного сооружения, наклонился, потом присел. Провел ладонью по земле. Тут хоть не так сухо. Конечно, не слишком и влажно, однако земля была достаточно мягкой для того, чтобы на ней могли остаться более четкие следы, чем снаружи. Могли… Нету. Если были, все тоже вытоптано. Вытягивая загрызенную Любу отсюда, Левченко в тот момент меньше всего думал — не наследи. Сюда еще заходили потом взрослые обутые мужчины, слабенькие отпечатки подошв накладывались друг на друга, и такие узоры из следов ни о чем рассказать не могли.