Читать книгу - "Парни в бронежилетах - Сергей Самаров"

– До вечера у нас еще половина дня. Вечером я пойду по адресам для инструктажа. Со мной идет Пын... Что хотите делать до вечера?

– Что надо делать? – вопросом на вопрос отвечает Тахир.

– Я, перед тем как поехать сюда, чуть-чуть пощупал местную атмосферу... Прогулялся. Милиция проверила мои документы. Надо привыкать... Погуляйте... А ты чего хихикаешь? – кивает Термидор Пыну, который лыбится во все лицо.

– Моя, Тер, так точно сделала... Погуляла... Дай, думай, Москва посмотреть... И докумена проверял милиций. Все хорошо, думай. У меня есть регистраций...

– Вот видишь, это сказывается опыт... – Термидор знает, как сделать комплимент, чтобы он перед другими комплиментом не выглядел. Пын еще шире лыбится... Так покупаются верные псы. Одной похвалой перед всеми...

– Я тоже пошел... Погуляю, – решает Тахир.

– Я Москву хорошо знаю, – говорит Ширвани. – Я много здесь бывал. Пожалуй, навещу родственников...

– И поспрашивай... Сразу поспрашивай... Наверняка у них есть враги на сегодняшний вечер... Ты хорошо помнишь, что надо спрашивать?

– Я помню, – Ширвани отвечает угрюмо. Ему это задание совсем не нравится, и он не старается скрывать свое настроение. Он не будет, как Пын, верным... Он только делает то, что ему приказали...

* * *

Ширвани уходит вслед за Тахиром, выждав только пару минут, чтобы их не видели вместе.

Термидор смотрит из-за шторки, как выходят первый и вскоре второй. Пошли в разные стороны. Это правильно. Ширвани посмотрел, куда направляется Тахир, и не захотел идти тем же путем. Тахир выглядит скромным зачуханным провинциалом, теряющимся среди московских улиц и столичного многолюдья. Это правильно. Он таким и должен выглядеть. А Ширвани смотрится хозяином города, каким показывает себя здесь каждый чеченец. Это тоже правильно. На запуганного чеченца будут смотреть косо и не будут понимать. В принципе они не играют, а ведут себя естественно. Такие они и есть в жизни. Чем меньше человек изображает из себя, тем меньше у него возможности привлечь к себе ненужное внимание.

– Мы с тобой тоже пойдем погулять, – говорит Термидор Пыну. – Вместе... Ты кто по документам?

– Кыргыза из Оша...

– Это плохо... – Термидор показывает свою информированность. – Каждый милиционер знает, что через Ош идет путь наркоторговцев. Не продумали... Но у тебя наркоты с собой нет, я полагаю...

– Нета...

– А оружие?

– Ножика... Арбуза резать... Какая кыргыза без арбуза... – Пын достает из кармана нож-бабочку, такой можно купить в каждом киоске.

Термидор берет нож в свои руки, раскрывает, пробует лезвие. Таким ножом бриться можно, не то что резать арбузы. Как у настоящего боевика, отношение к оружию у Пына трепетное. Если уж ему разрешено иметь с собой только такой несерьезный нож, то нож этот должен быть отточен до предела. Правильно...

– Тер... Кагда работа будем? – интересуется Пын.

Для китайца он слишком уж нетерпеливый. Хотя если посмотреть на это дело по-другому, то можно сказать, что Пын трудолюбивый, как настоящий китаец.

– Сегодня ночью. К утру я жду от каждого по пальцу...

– Моя может сейчас сходить... Сколька надо пальца?

– Не надо сейчас, – усмехается Термидор. – Вся прелесть этого дела в том, что работаем все одновременно. Тогда мы и нагоним на москвичей страх!.. Большой страх... А первыми будут... Ширвани придет, он расскажет... Первыми будут чеченцы...

– Зачем чеченца? Чеченца воюет...

– Если бы все они воевали... Много таких, кто карман набивает, а помогать войне не хочет... Сегодня нам дадут адреса. Надо будет их навестить...

– Страх для чеченца будет? Кусаться захочет?..

– Злость у чеченцев будет... И кусаться они тогда все пожелают... А потом... на следующую ночь... будут русские... И все будут говорить, что это чеченцы мстят за своих... Понимаешь? Мы их хорошо стравим... Как собак... Пусть грызутся... Чем больше грызня, тем больше шума. Международного. Этого шума уже и в Лондоне, и в Копенгагене ждут. Позаботятся, чтобы эхо хорошее пошло... А мы будем свое дело делать. Мы будем здесь делать страх. Понимаешь, что такое фабрика страха? Вот ты – чернорабочий фабрики страха...

– Моя не черный... Моя желтый, – не понимает Термидора Пын и даже слегка губы надувает в обиде. Он не любит, когда его считают равным неграм, рядом с которыми он воевал. Термидор и сам не слишком высокого мнения об африканских вояках. Его смешит их привычка стрелять, упирая приклад в бедро вместо бицепса. И совсем не нравится их психика. Африканцы не видят ничего зазорного в том, чтобы убежать, тогда как арабу, берберу, белому или китайцу после бегства бывает стыдно. Но сейчас Термидор говорит о другом и растолковывает:

– Как тебе объяснить?.. Кули[27]... Кули фабрики страха...

– Нета... Моя не кули, моя – мастер...

– Вот и хорошо. Значит, ты будешь мастером фабрики страха.

Пын уже забыл секундную обиду и откровенно улыбается, как лотос цветет. Ему очень нравится быть таким мастером. Термидор тоже слегка улыбается. Ему, в свою очередь, нравится этот слегка простодушный на первый взгляд китаец. С таким приятно беседовать и чувствовать себя при этом большим человеком. Человеком, который может просто так, авансом наградить другого званием мастера.

– Давай собираться, – говорит Термидор. – Мне надо купить телефон.

– Твоя же был телефона...

– В багаже остался... А мне надо срочно позвонить в Италию. Ты был когда-нибудь в Италии?

– Нета... Моя в Европа не ездит... Дальше Албания – нет-нет... Там полиция глупый... Пристает... Ножи на китайца точит...

Термидор и так хорошо знает, что Пын воевал в АОК[28]. По слухам, неплохо заработал, охраняя пути переброски наркотиков в Европу. Может быть, и сам что-то перебрасывал. Не такой он простой, каким хочет казаться.

– А что тебя в Албанию занесло?

– Торговал мало-мало... Посмотреть хотел...

Все правильно. Пын не из болтливых. Не много расскажет о своей жизни. И отнюдь не по причине отсутствия красноречия.