Читать книгу - "Огонь на поражение - Петр Катериничев"

Снова смотрю на огонь. А в «бестолковке» — полная тьма. Беспросвст. И поговорка о том, что мрак гуще перед рассветом, меня не утешает.

Мелочей я нахватался и что-то важное упустил. А ведь было это «что-то» в разговоре… Было…

Игорь тем временем расстегивает куртку, снимает следом пиджак. Галстук у него стильный — под цвет глаз.

— А ты стиляга…

— Во-во, словечко то самое. Сейчас и не вспомнит никто, что значит.

Держи…

И передает мне отстегнутую «сбрую». В кобуре — укороченный полицейский кольт 38-го калибра. Надежнейшая штука, признаю. Хотя и патриот, и наган мне милее.

— Шутишь?

— Стал бы я ради шуток на такой холодрыге пиджак с курткой снимать. Бери давай, мерзну!

— А сам?

— У чукчи — проездной. Ствол, приставленный к моей груди, убеждает в этом.

Никогда не жаловался на реакцию, но Игорек выхватил пистолет из-за пояса сзади просто виртуозно. Мастерство, его не пропьешь!..

— Пропускаешь удары-то, — укоризненно тянет Крутов.

— Так то — на тренировке, — улыбаюсь я. — «Гюрза»?

— Ага. Табельный.

— Дай посмотреть. — Прикидываю оружие в руке.

— Нравится?

— Неплохо. Сколько в магазине?

— Двадцать.

— Стрелять — не перестрелять. На спуске что, второй предохранитель?

— Ну. А то ведь, ежели за поясом таскать — или яйца Отстрелишь, или попу поцарапаешь. Сам понимаешь, бывают случаи — «предохранительные», полсекунды жизни могут стоить. А тут — вот под пальцем.

— На армейский «стечкин» похоже.

— Похоже, да не то. Эта машинка на тридцать метров любые бронежилеты «гасит».

— Так уж и любые…

— Кроме четвертой степени защиты, типа «антикалашников». Только много ты по городу граждан в подобном снаряжении видел? То-то… Поиграл и будя.

— А кольт?

— Какой хороший мент не любит быстрой стрельбы! Из нетабельного оружия…

— Где взял?

— Где взял, где взял — купил… — смеется Игорь. — Не сумлевайся, боярин, ствол «чистый». Пристрелянный. Бери и пользуйся моей добротой. Контрабандный товар…

— А «маслята»?

— Пять обойм хватит? В машине, в бардачке. И еще пачку — сам снарядишь, если нужно.

— Спасибо.

— Не за что. Голову береги.

— Буду.

— Ну и ладушки. Заливаем костер и двигаем. Игорь встает, запахивает куртку, затягивает узел галстука… Галстук!

— Стоп!

— Ты чего?

— Быстро крутим снова: убийства в аэропорту. Ты помнишь, сказал, что ими масса народу интересовалась? Ну тем, что при них было, — документы, бумажник, кредитки…

— Ну…

— А теперь — вспоминай: меня интересует, чего при них или на них не было, а должно быть? Ну, давай, Игорек!.. Часы, трусы, галстук!..

— Ну надо же!.. Как я сам не заметил… Голова была не тем занята…

— Ну?!

— У этого самого, пожилого, которого удар хватил. У него действительно не было часов. Ни карманных, ни ручных — никаких.

— Вот так! Часы!

— И что?

— А хрен его знает. Надо этот будильник отыскать — там видно будет.

— Можно и проще посмотреть: прикарманил часики-то кто-нибудь во время суматохи. Из туристов или из обслуги.

— И такое может быть.

Быстро бредем к дороге, к Игореву «жигуленку».

— Да, Крутов, совсем забыл… — произношу буднично.

— Ну?

— У тебя есть информация на одного… — выдерживаю паузу, словно вспоминаю:

— Кличка — Гудвин. Игорь молчит. Тридцать секунд. Сорок.

— Нет. Среди известных мне авторитетов такого нет. — Голос у Крутова такой же, как всегда. А вот глаз его я не вижу. Темно. Совсем темно.