Читать книгу - "Святые окопы - Сергей Самаров"

Еще там, у входа в ущелье, издали наблюдая бандитов, Старицын заметил, что примерно четверть из них имеет бронежилеты. Наверное, этих людей и выставят в первые ряды.

И потому командир взвода дал приказ:

– Стрелять стараться по головам. Первые должны быть в бронежилетах.

И приказ прозвучал вовремя. Бандиты двинулись, причем именно такой толпой, как и ожидал старший лейтенант. Побежали яростно навстречу своей смерти, крича «Аллах акбар!» и желая вместить в пятьдесят метров бега все свое стремление жить и победить. Побежали, стреляя на ходу, хотя стреляли неприцельно, создавая только шум вместо реальной угрозы. Пули били в камни стены, рикошетили, но вреда пока не причиняли. Но и спецназовцы тоже хотели жить и тоже хотели победить. Сразу навстречу бандитам начало стрелять только первое отделение и два пулемета, приданные ему. На первое отделение и шла лобовая атака, и потому бойцы хотели остановить наступление как можно раньше. Вот уже упали первые ряды бандитов, следующие споткнулись об упавших, но продолжали атаку. Второе и третье отделения в бой вступили не с автоматами, а гранатами, полетевшими под ноги и на головы наступающим. И уже одно это сначала затормозило, а потом и остановило бег бандитской толпы, что, конечно, само по себе не удивительно, поскольку осколки «Ф-1» очень мощные, сразу свалили многих, а последующим рядам пришлось уже бежать по своим же убитым и раненым. Раненых было, естественно, больше, чем убитых, и они стремились увернуться от ног товарищей, сбрасывали эти ноги с себя, чем только затрудняли наступление. Оно замедлилось, и тут в толпу полетели новые гранаты, дополнительно проредившие ряды наступающих. Ко всему этому добавлялся звук двух ручных пулеметов взвода. И только автоматов в этом шуме вообще слышно не было. Глушители свое дело делали исправно. Тем более что автоматы стреляли уже с двух сторон с предельно короткой дистанции. Бандиты дрогнули и остановились. То есть сделали то, чего делать было нельзя ни в коем случае. Не выдержали у них нервы. Следовало бежать хоть вперед, хоть назад, но не стоять, потому что драгоценные секунды, необходимые для выхода из ущелья, терялись катастрофически. Но тут, видимо, задние ряды бандитской толпы, которым ни пуль, ни осколков гранат не досталось, все еще горели желанием добежать до денег и мешали отступать передним. Правда, им удалось их немного оттеснить, но время было потеряно, и спецназ бандитов уничтожал очередями почти в упор, неприцельно, оставляя в проходе настоящее месиво человеческих тел. Бойня была ужасной, но предсказуемой. Предсказуемой, с точки зрения и понимания вопроса старшим лейтенантом Старицыным. Бандитские же командиры, очевидно, мало что поняли, поскольку ожидали совсем другого. Ситуация выходила за пределы их опыта. Там, в Сирии, в подобных случаях они просто брали в заложники жителей близлежащих домов и гнали перед собой. Здесь же мирных жителей даже взять было негде. Тем не менее бандиты отступать от задуманного сразу не хотели и не могли. Для них отступление означало возвращение за границу, где их никто так быстро не ждал и даже мог встретить при переходе границы пулеметами. Надо было на что-то решаться – или продолжать атаку, или бежать, спасая свою жизнь. Просто отстреливаться в такой ситуации невозможно.

Внезапно в голове старшего лейтенанта Старицына возникла мысль.

Если бандиты, предприняв еще одну или несколько попыток, не смогут прорваться и подавить сопротивление спецназа, они постараются доложить тем, кто их послал. Без взрывчатки, без карт Сочи и окрестностей, без подготовительных материалов и расчетов им просто нечего здесь делать. И об этом следовало доложить. А для того, чтобы доложить, потребуется хотя бы на время выключить «глушилку». И потому Владислав Григорьевич приказал младшему сержанту Вацземниексу вытащить из кармана трубку и почаще смотреть в нее, вдруг появится связь.

– Бандитам самим скоро позвонить потребуется. Будем пользоваться моментом.

– Понял, товарищ старший лейтенант. Они будут просить разрешения на отступление.

– Молодец. Догадался. Постараемся им помочь решиться на это.

Высунувшись из-за камня, старший лейтенант дал еще несколько очередей. А в последний момент, когда бандиты уже ринулись на выход, кто-то из своих же бросил в толпу очередную гранату, и мощный осколок пробил Старицыну плечо рядом с первой раной. Владислав Григорьевич упал навзничь, уронив автомат. Он сначала даже боли не почувствовал. Почувствовал только, как ослабели руки и все тело. А когда попытался подняться, боль и пришла, лишив командира взвода сознания…

– Эта рана, товарищ старший лейтенант, пожалуй, похуже первой будет, – первое, что услышал старший лейтенант Старицын, очнувшись. Ефрейтор Сапожников делал ему перевязку. Владислав Григорьевич был уже без «разгрузки», без бронежилета, без бушлата и кителя. Голое по пояс тело холодил приближающийся зимний вечер. Может быть, просто знобило от ранения, как обычно бывает. Сейчас Сапожников не стеснялся, перевязочного материала благодаря запасам из «схрона» у него было много, и он обматывал командира взвода, словно желая утеплить его с помощью бинтов. – Вторая рана рваная, осколочная, а осколочные, сами знаете, какими бывают. Множественные повреждения мягких тканей. Хорошо хоть, осколок в теле не остался. Но вам, кажется, шейное сухожилие повредило, потому постарайтесь головой не вертеть. И вообще чудо какое-то… осколок, кажется, чиркнул по стенке сонной артерии, а артерию не порвал. Иначе вы в себя уже не пришли бы, я не сумел бы зашить артерию.

– Сонная же слева… – слабо попытался возразить старший лейтенант, хорошо знающий отработанный удар в сонную артерию двумя пальцами правой руки.

Ефрейтор понял, откуда у командира взвода такие «познания».

– Сонная артерия есть и справа, и слева. Только левая дает приток крови к мозгу, а через правую производится отток. При ударе в левую – она перебивается на мгновение, в притоке крови к мозгу образуется перерыв, и человек теряет сознание. Если вы про это спрашиваете. А с правой стороны просто вся кровь из вас вытекла бы, и все. Вы лежите, даже не пытайтесь вставать…

Ефрейтор рукой придержал командира взвода, попытавшегося сесть, и не позволил тому напрягаться.

– Что с бандитами? – спросил Старицын у старшего сержанта Ломаченко, подошедшего к нему с перевязанной головой. – И с тобой что?

– Бандиты отступили. Я тридцать восемь трупов насчитал. Здорово мы им поддали. Надолго запомнят. А меня, как и вас, товарищ старший лейтенант, осколком… Ухо оторвало, а голова на месте. На ближайшее время мне этого хватит…

– Наши потери…

Старший сержант опустил голову.

– Говори, – потребовал Старицын.

– Большие. Первое отделение практически перестало существовать. Два человека осталось. Они умудрились перед отходом бросить за стену гранату. Сразу троих уложило.

– Близко подпустили. Нельзя близко подпускать.

– Из толпы бросили. Из глубины. Похоже, кто-то лежачий даже. Граната едва-едва стенку перелетела. Под ногами взорвалась.

– Понятно. Раненые…