Читать книгу - "Мент: Рождество по-новорусски - Александр Золотько"

Из пустого цеха, куда выходила дверь комнаты, донесся вдруг тревожный крик.

Егор бросился в ту сторону, Шмель оглянулся на Гринчука, потом неуверенно посмотрел вслед Егору.

– А может, – невинным тоном сказал Гринчук, – это действительно связь вышла из строя? Рация сломалась?

Рация не сломалась. Она исправно передавала встревоженный голос Егора двум охранникам на просеке. И охранники слышали этот голос. Как слышали звонки мобильных телефонов, через которые их товарищи пытались продублировать связь. Но ответить охранники не могли.

Очень трудно ответить на телефонный звонок или вызов по рации, когда у тебя руки не просто связаны за спиной, но еще и привязаны к дереву. А рот заткнут вместо кляпа собственной перчаткой. Технику здесь винить было не нужно. Как не виноваты были машины, стоявшие во дворе.

Один из пары охранников, дежуривших там, как раз остановился, чтобы прикурить, когда скат «вольво» вдруг лопнул. Зашипел, выходя, воздух, и машина осела на бок. Пробитое колесо шипела, как змея. Через секунду змей стало две, потом три. Четыре. Одно за другим лопнули колеса на двух других машинах.

Охранники быстро сообразили, что так весело лопаются шины только от попаданий пуль. Сообразили это охранники уже на ходу, вбегая в здание мастерских.

Когда дверь за последним из них захлопнулась, две пули звонко щелкнули по бетону возле двери, как бы намекая, что выходить здесь не стоит.

Ветер крикнул, подзывая Егора, который как раз докладывал Шмелю о проблемах связи.

Егор подбежал к Ветру, выслушал его. Потом осторожно, вдоль стены, подкрался к входной двери и толкнул ее. В щель тут же влетела пуля и весело отскочила от бетонного пола.

– Твою мать, – сказал Егор и так же аккуратно ушел от двери.

– Что там? – спросил Шмель.

– Там кто-то классно стреляет. Из ствола с глушителем.

– Блин, – сказал Шмель, посмотрел на часы и оглянулся на дверь, в которой оставил Гринчука. – Думаю, это за ним.

Егор тоже посмотрел на дверь. Потом перевел взгляд на окна, которых под потолком было много. Одного толкового стрелка хватило бы, чтобы вычистить цех. А стрелок в лесу был явно толковый.

– Забирай этого, – приказал Шмель, доставая пистолет. – Ветер держит дверь, а вы втроем… Тут еще есть выход?

– Сзади, – сказал Ветер. – Ворота.

– Тогда Сергей следит за воротами, а двое смотрят на окна, – Шмель обернулся к Егору. – Тащи Гринчука. Мы его сейчас, падлу, поставим к двери, а тогда поговорим с теми орлами.

– Сейчас, – сказал Гринчук тихо. – Вот сейчас мы все бросим и поставим Гринчука к двери.

Наручники он уже снял. Ключ на всякий случай он носил с собой всегда. Хорошие привычки очень способствуют сохранению здоровья.

Егор, говоришь… Самбист, говоришь…

Такое случается и с людьми опытными. И случается такое, когда опытный человек вдруг выпускает из виду пустяковое обстоятельство.

Когда Егор направился к двери, со звоном разлетелось единственное уцелевшее в окнах стекло. Осколки посыпались вниз, Шмель и охранники метнулись к стенам, поднимая оружие.

Егор сделал то, что в других обстоятельствах постарался бы не делать. Он влетел в комнату сразу, не посмотрев, продолжает ли задержанный сидеть на бочке, возле стены. И если бы посмотрел, то увидел, что задержанный как раз на бочке не сидит, а вовсе даже стоит возле двери. И держит в руках обломок доски.

Но Егор этого не заметил. Он вбежал в комнату. Ему еще могло повезти. Будь Гринчук человеком менее опытным, то удар обрушился бы либо на макушку, либо на затылок. В этом случае, меховая шапка вполне могла бы удар если не парировать, то смягчить.

Кожаная куртка вполне могла бы смягчить удар в пах или живот. Ну и мышцы, которые Егор с удовольствием тренировал, удар также могли остановить. В живот.

Но Гринчук ударил туда, где мышцы обычно не качают, шапки и куртки не носят. Гринчук ударил доской в лицо. Ребром. Не особо экономя силы.

Удар. Что-то хрустнуло. Егора отбросило назад, но дверь уже успела закрыться, и Егор ударился о нее спиной. Еще удар доской. На это раз плашмя. Егор отлетел от двери и рухнул на пол. Шапка отлетела в сторону, и следующий удар пришелся уже по затылку.

– Извини, брат, – сказал Гринчук. – Не люблю я возле дверей стоять.

Быстро обыскав потерявшего сознание охранника. Пистолет, обоймы, телефон, рация.

Гринчук набрал на телефоне номер. Ответили почти сразу.

– Это я, – сказал Гринчук. – Все нормально. Их пятеро. Один у входа, второй возле задних ворот. Остальные пасут окна. Ты через сколько можешь начать? Сразу? Тогда через пару минут. Слева.

Что-то Егор не торопится, недовольно подумал Шмель. И вообще, все не так. Все не правильно. Не правильно было тащить этого мента сюда. Хотя, с другой стороны, это было необходимо. Дай бог, чтобы теперь все закончилось без крови.

Шмель держал пистолет двумя руками и, не отрываясь, следил за окнами на противоположной стене. Под потолком. Два были забиты кровельным железом. Остальные – выбиты. Сквозь них было видно ярко-голубое январское небо и белые верхушки деревьев.

Где там Егор?

Дверь их комнаты распахнулась, и на пороге появился… Черт! Шмель дернулся, пытаясь прицелиться, но Гринчук уже выстрелил. Пуля ударилась в стену возле самой щеки Шмеля. Обожгло осколками.

– Брось пушку, – крикнул Гринчук и снова выстрелил.

Под ноги охраннику. Тот шарахнулся назад.

Над головой Шмеля грохнуло. Выбитая рама рухнула на середину цеха, а над головами двух охранников, стоявших у противоположной стены процокала автоматная очередь. Были слышны только удары пуль о стену. И стук затвора.

– Всем бросить оружие, – приказал Гринчук.

Шмель бросил пистолет, не раздумывая. Правую щеку немилосердно жгло. Текла кровь.

Стукнуло, падая, оружие остальных.

– Всем выйти на середину цеха и лечь на пол, – громко сказал Гринчук. – Это также касается Сергея и Ветра.

Ветер замешкался.

– Не дури, Ветер! – крикнул Шмель. – Делай, что сказали. Мы договоримся.

– И не нужно так нервничать, – сказал в этот же момент Владимир Родионыч. – Я думаю, они договорятся.

– Или не договорятся, – меланхолически произнес Полковник. – Я слабо верю в то, что Гринчук в таких условиях будет с кем бы то ни было договариваться. Кстати…

Полковник, не спрашивая разрешения у хозяина кабинета, снял трубку с телефона и быстро набрал номер.

– Это Полковник. Скажите, Михаил Мухачев дома? Вышел… Давно? Ничего. Спасибо. – Полковник медленно положил трубку на аппарат.

И было в выражении его лица нечто, что заставило Владимира Родионыча осторожно спросить: