Читать книгу - "Злые стволы - Андрей Ильин"

На пульте замигала тревожная лампочка. Где-то сработал один из полусотни разбросанных на дальних подступах к лагерю сигнальных датчиков

Дежурный включил компьютер. На экране монитора высветилась карта окрестностей. С лагерем в центре. И с кружками, отмечающими места наиболее удобных подходов — звериные тропы, русла рек и ручьев, поляны. Каждый такой кружок можно было увеличить отдельно, вызвав на экране мелкомасштабный план данного конкретного участка местности. С местоположением электронных сторожей.

Зуммерила река. Дежурный увеличил на экране требуемый квадрат. Семь датчиков. Три вдоль русла реки. Четыре в удалении от берега. Сработал нижний по течению датчик. Тот, что был в четырех километрах от лагеря. Кто-то или что-то двигалось вверх по реке. Но не утки, и не олень, и даже не стадо оленей. Датчик был акустический, срабатывающий на звук моторов. Олени не имеют моторов. Олени плавают так. Дежурный вызвал начальство.

— Что случилось? — автоматически, на манер кителя застегивая воротник телогрейки, спросил командир.

— Сработка датчика. Неизвестный объект в четырех километрах от лагеря, — кивнул на монитор дежурный.

— Классифицировал?

— Пока нет.

Загорелся второй, вверх по течению, датчик.

— Вторая сработка.

— Вижу! Значит, не стоит. И не переправляется через реку. Значит, идет вверх по течению.

Запищал сигнал телефонного вызова. Радиостанциями дальней связи в лагере не пользовались. Чтобы не быть запеленгованными. Телефон, он, может быть, и архаичней, но с точки зрения безопасности надежней. Его, не подключившись к проводу, не прослушаешь. А тот провод поди найди!

Дежурный поднял трубку.

— Десятый.

— На реке катер! — доложили с дальнего поста наблюдения.

Командир взял отводную трубку.

— Какой катер? Конкретно.

— Лошадей на сто. На подводных крыльях. Бортовой номер 217 ТГ.

— На палубе кто-нибудь есть?

— Нет, пусто. Только рулевой.

— Другие плавсредства?

— Больше ничего.

— Сколько там может разместиться людей? Если на глазок.

— Не более десятка.

— Ладно, понял. Держи меня в курсе. Отбой. Запроси «Север».

Дежурный набрал код.

— «Север»! Десятый вызывает «Север».

— «Север» слушает.

— Что у вас?

— Все спокойно.

— Река?

— Чистая на всем протяжении.

— Усильте наблюдение.

— А что такое?

— На траверсе лагеря катер.

— Какой катер?

— Скоро узнаем. Все. Отбой. Что будем делать?

— Объявляй тревогу.

Дежурный включил сигнал общей тревоги. А потом внутреннюю трансляцию.

— Всем внимание! На южных подходах к лагерю неизвестный объект. Катер. Принадлежность неизвестна. Экипаж — до отделения. Наличие оружия не установлено. Всем приготовиться Тревожной группе занять исходные согласно боевому расписанию…

Тревожной группы как таковой не существовало. Тревожной группой была сменившаяся и отдыхающая после караулов и работ внутри лагеря очередная рабочая смена. При хронической нехватке людей было бы верхом глупости освобождать от текущих работ бойцов, которые только бы и делали, что дремали, трепались и стучали в домино в ожидании возможного нападения, которое здесь, в таежной глухомани, было возможно раз в сто лет.

Те, кто сейчас спал в дежурной землянке, работали во вторую смену. То есть предыдущие двенадцать часов. Весь вечер и всю ночь. Потом, сменившись, час занимались личными делами и три — боевой подготовкой. И лишь после этого упали головами на свернутые бушлаты, заменяющие подушки. И мгновенно уснули.

Бойцы спали очень крепко. Но, услышав сигнал тревоги, проснулись. В процессе прыжка с застеленных хвоей и теплоизолирующими ковриками нар. Это был боевой рефлекс — вначале скатиться с коек, потом открывать глаза. Так их учили на случай минометных, артиллерийских и пулеметных обстрелов. Когда нужно как можно быстрей оказаться на земле, чтобы иметь возможность, распластавшись на животе и перебирая руками и ногами, как ящерица, заползти, забиться в какую-нибудь нору или углубление в грунте. И тем спастись.

Но на этот раз обстрела не было. Был только прерывистый зуммер сигнала тревоги.

— Группа, в ружье!