Читать книгу - "Горячая точка - Иван Сербин"

Химическая лаборатория размещалась в правом крыле комплекса. Она занимала три комнаты, отделенные друг от друга непрозрачными стеклянными перегородками. Входная дверь с красной надписью «Не входить!» была сделана из такого же матово-дымного стекла, и увидеть снаружи, что происходит внутри, не представлялось возможным.

Беклемешев постучал и подумал вдруг, что сейчас он похож на школьника, опоздавшего к началу урока.

— Входите, входите! Там не заперто, — послышалось из-за двери. Плевал говорящий на предупреждающие надписи.

Беклемешева не надо было просить дважды.

— А-а-а, Зиновий Ефимыч, — обрадовался ему высокий, профессионально сутулый человек, облаченный в белый халат и тонкие резиновые перчатки. — Прошу.

Химика Беклемешев знал. Ему случалось несколько раз бывать здесь, получать заключения, и всегда его встречал именно этот человек.

— Добрый день, Денис Сергеевич, — поздоровался майор.

— Присаживайтесь, — сутулый указал на кошмарного вида черный табурет, укрепленный на единственной вращающейся ноге. — У вас какое-то дело? Я так и подумал. Верите, работаю здесь уже двенадцать лет, и еще ни разу за эти двенадцать лет никто не зашел просто так, посидеть, поболтать. Все только по делу, только по делу.

«Устраивать приятельские посиделки в химической лаборатории? — изумился про себя Беклемешев. — Это что-то новенькое».

Сутулый оседлал второй табурет, стянул перчатки и бросил на стол.

— Итак, что же привело вас сюда, Зиновий Ефимович?

Беклемешева иногда раздражала манера разговора химика, однако ничего не поделаешь, не у тещи на блинах.

— Денис Сергеевич, у меня к вам вопрос... э-э-э... несколько странный.

— Странных вопросов, Зиновий Ефимыч, не бывает. Все вопросы кажутся странными, пока на них не получен точный ответ. Поверьте моему опыту.

— Хорошо. Верю. — Доказывать обратное Беклемешев не хотел, времени не было. — Денис Сергеевич, скажите мне, существует ли химическое вещество, способное за доли секунды раскалить корпус автомобиля, расплавить резину, заставить закипеть и испариться воду и убить человека таким образом, чтобы тело разбухло, словно его варили полтора часа.

— Любопытно, — заинтересовался химик. — В принципе, все, что вы описали, возможно, но по отдельности. А вместе... И за долю секунды, говорите? Любопытно, любопытно. Поподробнее можно?

Беклемешев в двух словах обрисовал увиденное им на площади Тверской Заставы.

— Хм, интересно, — пробормотал химик. — В целом картина укладывается в схему действия вакуумной бомбы. Сами по себе такие бомбы далеко не новинка, но не так давно, точнее, лет семь или восемь назад, проводились испытания новой модели. Принцип действия у нее тот же, что и у обычных вакуумных бомб, но только, наряду с газом, в них использовалось химическое соединение, полученное на основе напалма. Вам известно, что такое напалм?

— Разумеется.

— Так вот, в одном институте попробовали использовать напалм, но в виде аэрозоли. — Химик устроился поудобнее. — При взрыве такой бомбы аэрозольное облако накрывает определенную территорию. Микроскопические капли проникают в каждую щель, в любую трещинку и неровность почвы. Через доли секунды срабатывает дополнительный заряд, воспламеняющий газовое облако, которое, в свою очередь, воспламеняет аэрозоль. Мгновенная вспышка. Напалм горит с очень высокой температурой и абсолютно бесцветно. То, что вы приняли за колебания воздуха, на самом деле могло быть пламенем. Грязь, влага, конечно же, выпарились. Какие-то из трещин в асфальте, вполне возможно, образовались под воздействием высоких температур, но большая часть, уверяю вас, появилась значительно раньше. Вы просто не обращали на них внимания из-за грязевой жижи.

— И что же стало с этими бомбами?

— Насколько мне известно, они так и не были запущены в производство ввиду слишком высокой себестоимости и, как выяснилось, чрезмерной трудоемкости получения вышеупомянутой аэрозоли. Однако не исключено, что несколько штук сохранилось где-нибудь на Украине или, скажем, в Белоруссии. Испытывали-то их в разных местах. Кто-то вполне мог и умыкнуть одну такую.

— А как быть с погибшим сержантом? После взрыва его кожа приняла странный белесый оттенок. Обуглились только кисти рук.

— Разумеется, — подтвердил химик. — Процесс полного сгорания аэрозоли протекает настолько быстро, что кожа просто не успевает обуглиться. Кроме кистей рук, поскольку в этом случае одновременное температурное воздействие с тыльной и внешней стороны ладони слишком велико. Руки погибшего, простите за невольный цинизм, «пригорели». А причина странной, как вы выражаетесь, белесости связана с одномоментным выделением большого количества пота. Кожа как бы проваривается естественным образом. В организме человека достаточно влаги, чтобы дать такой эффект.

— Допустим. А волосы?

— А что с ними?

— Они не сгорели.

— Не сгорели? Вы уверены? — недоверчиво переспросил эксперт.

— Нет. И там еще была собака. Ее шерсть тоже уцелела. Я сам видел. Она лежала между машинами и вспыхнула, когда уже все это закончилось. И то только потому, что пламя сдуло ветром. Но до того, клянусь, ее шерсть была в полном порядке.

— Какого цвета пес?

— Черного.

Химик подумал, затем предположил без уверенности:

— Может быть, вы ошиблись? Черная шерсть — черный пепел...

— Нет, — категорично ответил Беклемешев. — Подбежав к трупу сержанта, я оказался как раз напротив, метрах в шести от нее, и четко видел, что это была именно шерсть.

— М-да, странно, странно. А в момент взрыва на сержанте не было головного убора? — спросил химик и тут же осекся: — Хотя это не объясняет наличие шерсти у погибшей собаки. Странно. Первый раз о подобном слышу, — он причмокнул. — Боюсь, Зиновий Ефимыч, что не смогу дать вам внятного ответа, поскольку и сам такового не нахожу. Увы. Я подумаю еще на досуге и, если придут в голову интересные мысли, позвоню вам.