Читать книгу - "Любовь и баксы - Борис Седов"

- Это что же получается? - Шервуд озадаченно взглянул на Графа.

- А получается, что всякие там медальоны - мелочь, о которой мы поговорим как-нибудь на досуге, - ответил Граф.

Потом он с улыбкой посмотрел на Шервуда и сказал:

- Ну, здравствуй, брат!

Шервуд выронил сигарету и ошеломленно уставился в пространство.

- Это невероятно! - пробормотал он. - Отец никогда не рассказывал, что у него есть сын в России. Вообще-то иногда он делал какие-то странные намеки… Теперь я понимаю, что он имел в виду.

- Да, - кивнул Граф, - к такой новости нужно привыкнуть. Предлагаю выпить по этому поводу. Как-никак братья встретились!

- Братья… - Шервуд растерянно улыбнулся. - В голове не укладывается…

- Вот выпьем, и уложится. - Пожалуй… Слушайте, Граф… Черт, как это все неожиданно!

Вдруг Шервуд захохотал и, снова хлопнув по столу ладонью, воскликнул:

- Отец-гангстер родил двух сыновей, и они тоже стали гангстерами. Один - американский, а другой - российский. Вот так история!

- Да уж, история хоть куда, - согласился Граф, наливая водку в хрустальные рюмки. - Вы простите, но я должен объяснить ситуацию своему другу.

Шервуд махнул рукой - дескать, объясняй, чего спрашиваешь, и Граф повернулся к совершенно переставшему что-либо понимать Желваку.

- Тут видишь, какое дело, Николай Иваныч… - сказал он, улыбаясь. - Получается так, что наш американский гость - мой брат.

- Ни хрена себе! - крякнул Желвак и закашлялся.

Прочистив горло, он развел руками и сказал:

- Так за это дело нужно выпить!

- Вот сейчас и выпьем, - ответил Граф.

- Так это… - Желвак почесал затылок. - Значит, теперь и дела общие с Америкой появятся?

- А как же! - усмехнулся Граф. - Обязательно.

Он снова повернулся к Шервуду и, подняв рюмку, сказал:

- Ну, за встречу!

- За встречу, - как эхо, повторил Шервуд, и над столом с нежным звоном встретились три рюмки.

Потом последовали тосты за дружбу между народами, за плодотворное сотрудничество между американскими и российскими специалистами, за исследование Марса, за удивительные зигзаги человеческих судеб, за изучение русского языка и русской истории и почему-то за Клинта Иствуда.

Наконец новость прижилась, и Шервуд, сняв галстук и бросив его на стоявшую в углу кабинета козетку, сказал:

- Ненавижу галстуки! Вот была жизнь, когда мы с Ковбоем Косовски шастали по портовым районам с пушками и кастетами и все делали сами. И я еще не был тем, кем стал сейчас, и никаких тебе галстуков и прочих буржуазных причиндалов не было. Красота!

Он вытер вспотевший лоб и спросил:

- Слушай, Граф… Это ведь твое прозвище. А как тебя зовут? Неловко как-то брата гангстерской кличкой называть!

- Меня зовут Константин Эдуардович Палицын. Это полное имя. А коротко - Костя.

- Костья… - старательно повторил Шервуд.

- Да, Майкл, твоего брата зовут Костя. И без мягкого знака. А ну-ка повтори - Костя!

- Костья… Костя!

- Правильно, - улыбнулся Граф, - Костя. А теперь выпьем за прекрасный город, в котором ты сейчас находишься.

- С удовольствием, - ответил Шервуд. - Я его пока что не очень разглядел, но то, что успел увидеть по дороге из аэропорта, мне понравилось.

Шервуд уже слегка опьянел и расслабился, однако держал себя совершенно нормально, и только время от времени удивленно крутил головой и повторял:

- Надо же, братья!

- Да, дорогой Майкл, - отвечал ему Граф, тоже уже не совсем трезвый. - Давай-ка выпьем за Петербург.

- Отлично! А потом - за Кливленд, чтоб ему провалиться.

- Давай.

Они выпили, и Граф сказал:

- Нам предстоит объединить наши усилия, чтобы найти медальон.

- Объединим, - уверенно ответил Шервуд, - и усилия объединим, и медальон найдем.