Читать книгу - "Золото Роммеля - Богдан Сушинский"

Лишь в отеле, в своем номере, куда Курбатов вошел вместе со Шмидтом, они наконец вскрыли пакет.

Удостоверение личности, на котором красовалась фотография барона, утверждало, что владельцем документа является оберштурмбаннфюрер Фридрих Лоут.

– Что ж вы скрывали, барон, что на самом деле вы – «тот самый» Лоут, а не какой-то там фон Шмидт?

– Кем только я ни был за последние несколько месяцев. Кстати, почему эти сволочи из отдела фальшивых документов не написали «фон Лоут»?

– Очевидно, опасались, что с приставкой «фон» легче выяснять личность. Аристократов в Германии значительно меньше, нежели неизвестно когда получивших свой очередной чин оберштурмбаннфюреров.

– В таком случае плевать я хотел на их удостоверения, – проигнорировал барон попытку князя Курбатова «подколоть» его.

– А между тем Скорцени особо предупреждал меня, а следовательно, и вас, что в «Орнезии» барон фон Шмидт может появиться только под фамилией, указанной в удостоверении. Так что благодарите Бога и Скорцени, что вам хотя бы оставили ваш чин.

– Я получил этот чин по приказу самого Гиммлера.

– Лишить его тоже могли по приказу все того же рейхсфюрера, – убийственно «успокоил» барона обер-диверсант.

Услышав это, фон Шмидт отпрянул, словно от автоматной очереди, и процедил, что у него не меньше заслуг перед рейхом, чем у многих других, которые давно ходят в генералах, в том числе и в генералах от СС. Однако это довод никакого впечатления на Скорцени не произвел.

– Кстати, вот еще один документ, – как ни в чем не бывало, продолжил он. – Оказывается, это медицинская справка, из которой следует, что в течение двух месяцев вы пребывали в 117-м госпитале, на излечении по поводу контузии и воспаления легких. Как это вас угораздило, господин Лоут?

– Прекратите, полковник! – поморщился барон.

– А потом еще и попали в санаторий войск СС, где заодно подлечивали печень. Завидую.

– Лучше бы эти кретины действительно направили меня в санаторий, чтобы подлечить эту самую печень.

– И, наконец, еще один документ, которым удостоверяется, что в настоящее время оберштурмбаннфюрер Лоут выполняет особое задание службы безопасности Главного управления имперской безопасности.

– Увидев эту бумажку, английская контрразведка падет передо мной ниц.

– А по-моему, вам нечего жаловаться на судьбу, оберштурмбаннфюрер, – передал Курбатов все эти бумаги их владельцу. – Чин сохранен. Болячки ваши фронтовые основательно подлечены. Задание настолько секретное, что ни вам, ни мне – не говоря уже о Сикрет Интеллидженс Сервис – сути его понять не дано. Чего еще желать офицеру, когда вокруг – война, а ему предлагают виллу на Лигурийском побережье?

– Посмотрел бы я, как бы вы чувствовали себя, если бы в течение трех месяцев вам трижды меняли фамилию, швыряя при этом из одного конца Германии в другой, а оттуда – в Италию.

– Ну, к изменению фамилий мне не привыкать.

– Черт, вы ведь диверсант. Пардон, совершенно упустил из виду. А каково чувствовать себя в своем же тылу, когда, чуть ли не каждую неделю сообщают, что кто-то из людей, с которыми ты осуществлял некую сволочную операцию, то ли при очень странных обстоятельствах погибает, то ли сдуру кончает жизнь самоубийством?

– К этому я тоже привык. Что же касается ваших знакомых… Не кажется ли вам, что все, кому по замыслу СД, положено было исчезнуть, уже исчезли? Вам пора понять, что с исчезновением каждого из них ваши шансы – лично ваши, оберштурмбаннфюрер Лоут, на то, чтобы дожить до конца войны, резко увеличивались?

– Мне порой тоже казалось нечто подобное. Но теперь вновь мерещится очередная автомобильная катастрофа или выстрел из-за угла.

– Об этом можете забыть. Если бы он должен был прозвучать, этот «выстрел из-за угла», он бы давно прозвучал. Причем в числе первых из этой серии «устранений».

Барон оторвался от повторного чтения бумаг и внимательно, недоверчиво всмотрелся в глаза Курбатова. Сейчас он казался князю жалким, как воришка, которого вот-вот должны вздернуть на городской площади.

– Вы действительно уверены в этом?

– Для Скорцени вы представляете сейчас такую же ценность, как любой из контейнеров, составляющих «сокровища фельдмаршала». Или почти такую же. И так будет продолжаться до тех пор, пока эти сокровища покоятся на дне моря, у берегов вечно пиратствующей Корсики.

Барон опустил подбородок на грудь и отчаянно помотал головой.

– Сдают нервы. Нервы сдают, нервы, нервы!.. – восклицал он, словно заклинание. – Это все – проклятые нервы!

Курбатов улегся на кровать и, забросив ноги на перила, закрыл глаза: «Нервы! Все вокруг жалуются на нервы. А что делать, на что жаловаться ему, человеку, прошедшему по тылам врага всю Евразию? Нужно жить и сражаться. Тактика боевых слонов: подняли хоботы, протрубили боевой клич – и в бой!»