Читать книгу - "Под ударом - Александр Афанасьев"

— Я по-прежнему не понимаю.

— Чая у тебя еще нет?

— Налей сам — Карвен показал на чайник.

Это было хамством.

Фигурс снова налил себе чая, сел на свое место.

— Алиев мусульманин — сказал он — но судя по его действиям, он настроен проявлять максимальную жестокость по отношению к мусульманам. В Афганистане начата новая кампания бомбежек, Женевский процесс фактически свернут. В Армении идут повальные аресты. Есть свидетельства того, что такие же аресты готовятся на Украине — Алиев готовит расправу с днепропетровской группировкой. Диссидентов хватают и отправляют в тюрьмы и психушки. Хельсинкская группа заявила о том, что в тюрьмах к ним применяются пытки, а грузинский диссидент Гамсахурдиа был изнасилован в камере. В этих условиях мы имеем полное моральное право перейти к акциям с максимальным ущербом. Как ты считаешь?

Карвен отодвинул свою чашку.

— Никак не считаю. Это авантюра, Колин. Ты не хуже меня знаешь — АСАЛА[29] попыталась закрепиться в Армении и к чему все это привело? Все диссидентские движения либо разгромлены, либо нашпигованы стукачами КГБ.

— Почему мы должны ими пользоваться?

— Потому что у нас нет там рук. Пойми Колин, там нет ничего похожего на национально-освободительное движение. Все что там есть — мелкие жулики, готовые продаться за джинсы, да непризнанные гении, которых таковыми никто кроме них самих не считает, и от того они всех вокруг себя ненавидят. Мы не найдем там чего-то наподобие антисоветских партизан.

— И не надо.

…

— Я говорю про Восточную Европу. Там немало людей ждет освобождения от красных подонков с Востока. Если совместить удар по советской верхушке с ударом в одной из стран Варшавского договора… публичное унижение русских может быть детонатором для долгосрочных процессов…

Карвен снова покачал головой.

— Мы не можем переходить к террору. Последствия этого непредсказуемы.

— Они уже к нему перешли! Посмотри новости!

— Колин…

…

— Я прекрасно знаю тебя и твою позицию. Но мое мнение остается неизменным — служба не должна прибегать к подобным мерам. Мы разведчики и должны ими оставаться.

— Это тебе сказал Гордиевский?

Карвен улыбнулся.

— Не надо, Колин. Не поможет. Знаешь, чему я научился в Азии? То что должно произойти — обязательно произойдет. Можно этому немного посодействовать — но нельзя много.

…

— Я действительно много говорил с Гордиевским. И знаешь, что понял? Они не коммунисты. Совсем. И тот, кто бежал и те, кто остался. Я ведь был в Москве. Был и среди русских. Самая большая очередь у них не в мавзолей. Самая большая очередь выстраивается перед магазином, где продают мясо и колбасу, а это бывает далеко не всегда. Все разговоры о том, как кто-то где то что-то купил. Или достал — это слово у них заменило слово «купил». Они не коммунисты, Колин. Рано или поздно — этот режим рухнет. Просто потому, что никто не будет его защищать. Они продадут свою страну за джинсы и колбасу. Это будет, поверь мне.

Сэр Колин встал.

— Крис, а ты не думал, что когда кто-то из хардлайнеров поймет, что они проигрывают шахматную партию истории, он может нажать на кнопку? И что тогда?

…

Выйдя из старого здания Цирка — сэр Колин Фредерик Фигурс пересек узкую набережную и сел в РейнджРовер с военными номерами. Машина была записана за Имперским генеральным штабом, сейчас за рулем был бригадир, сэр Ричард Чэппел, начальник отдела разведки БАОР — Британской армии на Рейне.

Бригадир Чэппел и сэр Колин знали друг друга давно, и друг другу доверяли — ибо ничто так не сближает людей, как совместно совершенные преступления. Сэр Ричард — всегда был готов списать что-то со складов или обеспечить проход на нашу сторону. Со складов БАОР — уходило оружие и во время Пражской весны. А еще — они оба входили в секретную группу, готовившую в середине семидесятых государственный переворот и убийство премьер-министра Гарольда Вильсона. Во главе заговора был сам генерал Дэвид Стирлинг, основатель САС. Заговор не реализовался ввиду того что Вильсон неожиданно и без видимых причин подал в отставку, а на его место заступил Джеймс Каллаген, служивший на флоте и тоже лейборист. Это был последний премьер-лейборист до того как победила Мэгги — а с победой Мэгги все коммунисты и профсоюзники в стране поприжали хвосты. Вообще, разговор о государственном перевороте и убийстве не вышел за пределы собственно разговоров и набросок плана. Но это сближало.

— Ну, что?

— Старина Крис как всегда пляшет под чужую дудку.

— То есть, он не согласен.

— Нет.

…

— И плевать. Обопремся на твои возможности. Поехали…

…

Несмотря на то что британская разведка была нищей как церковная крыса (сотрудник ЦРУ Гаст Авракотос как то рассказывал, как британцы попросили у него денег на двадцать миноискателей для моджахедов, потому что у них денег не было) — у нее были возможности, каких не было у американцев. Многое — опиралось на неформальные связи. Еще со времен 19 века и раньше — в министерствах работали люди, которые не только сами себя содержали, но и тратили свои деньги на выполнение порученной им работы. До Первой мировой — полковником в британской армии был тот кто мог собрать на свои деньги полк. Офицеры организовывали свои собственные части — например, предшественниками 22САС были Ловаттские скауты — лорд Ловатт организовал их из егерей своих лесов и браконьеров, которые там охотились. Сейчас конечно многое было иначе — но британская разведка по-прежнему была организационно связана с МИД, а там было немало богатых людей со своими поместьями и своим взглядом на мир.

К одному из них — сэр Колин и привез своего друга. Назовем его лордом М, потому что он вряд ли согласился бы на какую-либо публичность.

Британская аристократия — довольно замкнута, в отличие от континентальной, она обычно не связывала себя узами брака за пределами своего круга. Но не лорд М, в его крови — были и гены османских красавиц, и польских повстанцев, и венгерских патриотов — все было связано с тем, что семья лорда М веками работала на дипломатическом поприще. Так что на континенте мужчины этого рода проводили куда больше времени, чем на родном острове.

Как и все его предки, лорд М ненавидел Россию и все русское — ненавидел особой, утробной ненавистью. Причиной тому был и зов крови — и та особая тяга к свободе, которая доминировала в их семье и заставила, например, одного из его прапрадедов участвовать в итальянском мятеже гарибальдистов. Ненависть лорда М проистекала и из особого понимания