Читать книгу - "Большой шухер - Леонид Влодавец"

Агафон зажег фонарь и неторопливо стал спускаться вниз. «Следом за ним пошли остальные. Идти было не шибко ловко по сырым ступеням без перил, приходилось придерживаться пальцами за стены.

Внизу оказался узкий, шириной сантиметров семьдесят и высотой около двух метров, но очень длинный сводчатый коридор. Здесь даже мягкие шаги ног, обутых в кроссовки, звучали довольно гулко. Когда все спустились вниз, Агафон остановился и прислушался, нет ли каких подозрительных шорохов. После этой «минуты молчания», взяв автомат правой рукой за пистолетную рукоятку — Агафон, в отличие от остальных, на предохранитель его не ставил, — вожак двинулся дальше, высвечивая путь фонарем. Прочие старались держать дистанцию. Хуже всех приходилось Гребешку, которому постоянно чудилось, что сзади кто-то подкрадывается. Чем дальше «экспедиция» уходила от входа в подземелье, тем больше этот глюк овладевал его сознанием. Во-первых, потому что сегодня днем Гребешок уже имел счастье понервничать, а во-вторых, потому, что позади него была густая тьма. Налим, к примеру, знал, что впереди него топает бывалый командир, а сзади еще два товарища. Луза мог надеяться, что супостат, подкравшийся с тылу, сперва зарежет Гребешка, а он, Луза, успеет изготовиться и почесать неприятеля из автомата, Гребешок же мог полагаться только на удачу. Он, конечно, успокаивал себя тем, что на неприятности скорее всего может нарваться Агафон, потому что никаких боковых ходов пока не обнаруживалось, а сзади могут подобраться только те, кто спустится по ступенькам. Но они, увидев открытый люк своего «схрона», вряд ли туда вообще полезут.

Агафон, несмотря на то, что у него был фонарь, высвечивавший не менее двадцати метров пути, а также автомат, готовый открыть огонь в любой момент, тоже не испытывал полного комфорта. Те, кто мог притаиться в темноте, за любым изгибом коридора, наверняка услышат его шаги раньше, чем он их сдавленное дыхание. И выпалить по фонарю сумеют раньше, чем Агафон сподобится их высветить. Не попадут с первого раза — его счастье, влепят — совсем наоборот. На счастливый случай у Агафона уже был спланирован порядок действий: плашмя плюхнуться на пол, левой рукой потушить фонарь, а правой дать очередь наобум Лазаря, лишь бы возможный супостат от нее шарахнулся. На несчастливый исход, естественно, заготовки было делать бессмысленно.

Коридор с самого начала вилял из стороны в сторону. Никто из сэнсеевцев не был специалистом по истории подземных сооружений и не представлял себе, хотя бы приблизительно, по характеру кладки, когда его копали и укрепляли. В принципе им это было глубоко по фигу. Однако то, что древние проходчики явно копали ход на одной интуиции, без горного компаса, сильно раздражало. Правда, на протяжении первой сотни метров от входа коридор, хоть и извивался, заставляя Агафона нервничать в ожидании «засады за поворотом», но по крайней мере, не разветвлялся.

Однако когда первые сто, может быть, сто десять или чуть больше метров были пройдены, справа обнаружился боковой ход.

Агафон вытащил нож и выцарапал на одном из камней заметную букву А. Потом подумал и добавил цифру 1.

— Запоминайте на всякий случай, — сказал он, — отсюда одна дорога — к выходу.

В боковой ход соваться не стали. Только посветили разок, убедились в том, что он уводит далеко от первого коридора, и пошли дальше. Само собой, боковое ответвление прибавило страху Гребешку. Из этого хода «А-1» вполне могли вылезти те товарищи, которым захотелось бы зайти с тылу и замочить всех, начиная с Гребешка.

— Интересно, — шепотом поинтересовался Налим, — чего над нами, а? Не река, случайно?

— Нет, — мотнул головой Агафон. — Река намного ниже течет, а мы, по-моему, не больше чем на пять метров под землю залезли. Да и ход в другую сторону от реки идет.

Последнюю фразу он произнес не очень уверенно. На протяжении пройденного, совсем недлинного, участка пути ход раза четыре менял направление, а компаса у Агафона, как и у древних строителей хода, не имелось. Поэтому представление о том, в каком направлении ведет туннель, у Агафона было весьма приблизительное.

Налим не случайно спросил про реку. Его чуткое ухо уловило где-то впереди тихое журчание воды. Затем все четыре носа почти одновременно учуяли запах сероводорода. Примерно через пару минут подошли к источнику журчания и вони: слева, из трещины в своде, вытекала струйка мерзопакостной жидкости и лилась на пол, а затем в виде небольшого ручейка текла куда-то под уклон, в том направлении, куда двигались «исследователи».

— Сортир небось над нами, — предположил Луза. Фонарь Агафона высветил впереди несколько камней, очевидно, выпавших из свода. Открытие было неприятное. Камешки были вполне приличного размера и при ударе по башке могли доставить массу хлопот.

— Надо было сюда каски строительные взять, — заметил Налим, выразив общее мнение. — Даст таким по балде…

— Рот не разевай, — посоветовал Агафон, хотя был совершенно согласен с ним.

Туннель явно шел под уклон, углубляясь в землю. Вонючий ручеек заметно расширился, и дух от него стал крепче. Каждый из участников похода тут же подумал (хотя и не высказался вслух) о том, сколько времени придется отмываться от этого канализационного амбре.

— Ну его на фиг! — наконец сказал Агафон, чуя, что вот-вот блеванет. — Пойдем лучше другой ход проверим. Если бы Ростика тут уделали, то от него бы не трупом, а дерьмом воняло. Менты бы уж это точно усекли.

Всех это обрадовало. Хотя лезть в другую преисподнюю никому не хотелось. Гребешок сказал:

— Ты на время посмотрел, Агафоша? Нас Сэнсей через два часа на связи ждет.

— Мы знаешь, сколько ходим? — Агафон посветил фонарем на запястье с тайваньскими часами. — Сорок минут. Заглянем в боковой ход, пройдем, сколько сможем минут за двадцать, — и обратно. С запасом уложимся, не переживай. Врубай фонарь, снимай автомат с предохранителя. Теперь ты впереди пойдешь.

Гребешка это обрадовало. Идти вперед с готовым к бою оружием — все лучше, чем ждать нападения со спины. Пусть теперь Агафон дрожит, как бы кто не вылез из вонючей дыры и не ткнул его кинжалом под лопатку.

До хода с меткой «А-1» добрались не так уж и быстро. Оказалось, что уклона не чуешь, только пока идешь под горку. А обратно топать было потяжелее, тем более что ноги в промокших кроссовках частенько проскальзывали. Гребешок, осветив фонарем черное пятно — ход теперь находился слева, — надеялся на то, что Агафон раздумает туда лезть. Но тот оказался упрямей и поторопил:

— Чего встал? Сворачивай!

Гребешок без энтузиазма подчинился. Этот ход оказался заметно пониже, и Лузе приходилось все время идти нагнув голову. Правда, уже через двадцать метров фонарь Гребешка высветил впереди ступеньки. Крутая и, судя по всему, винтовая лестница уводила куда-то на солидную глубину.

— Полезем? — спросил Гребешок, ему очень не хотелось спускаться еще глубже.

Но Агафон тоже подумывал, стоит ли связываться, все же сказал: