Читать книгу - "За кулисами в Турине (Плохая война – 7) - Алексей Вячеславович Зубков"

— И убежишь?

— Нет. Поеду обратно. Скажу де Круа, что им придется сдаться, потому что я за них не впишусь.

— Слушай, если те, кого ждут де Круа, не местные, — начал Витторио, — То они не знают город и не смогут легко договориться со стражей. Горожане обязательно пошлют за стражей, если у них под окнами будут толпиться чужаки с оружием. Ближайшие стражники у ворот.

— Значит, если засада будет, то только здесь. На участке от церкви до развилки. Будем стоять тут как часовые и ждать?

— Не будем. Пока есть время, посмотрим, что там за площадка за церковью.

Кокки тронул коня, и Витторио последовал за ним.

— Если и правда будет засада, они же могут кого-то убить из свиты или охраны. Даже самого рыцаря. Не слишком рискованно для подставы? — спросил Витторио.

— Слишком. Я бы не стал. Кому-то нужен повод, чтобы потом жалобно жаловаться герцогу Карлу и королю Франциску. Господа, у вас обижают дам! Я прошу защиты и правосудия! — Кокки спародировал тонкий женский голос.

Армию наемников Фуггер с собой не брал. Несколько телохранителей находились вместе с герром Антоном, а все остальные, кто заехал в Турин от Службы Обеспечения — просто полевые агенты. Более или менее подготовленные. Из них к «более» очевидно относились Марта и Кокки, которым первоначально была поставлена задача наводить панику и создавать побочный ущерб.

Пока что дела у этой пары шли полностью в другую сторону. Марта вызывала огонь на себя и отвлекала на себя внимание только Службы Обеспечения.

Что такое прикрытие? От кого? Конечно, не от городской стражи и не от вассалов Карла Доброго. Очевидно глупо демонстративно бросать вызов местной власти в то время, когда в городе правитель, и у него гости. Значит, от каких-то гостей или от наемников или от просто случайных разбойников, нанятых на скорую руку. Может быть, среди них даже будут рыцари.

Понятно, что гости Савойи не могут себе позволить вести чересчур активные боевые действия. Это откровенно невежливо по отношению к хозяину, да и к прочим гостям. Да и не сказать, что кто-то привез с собой армию или просто большую свиту. Даже король Франциск прибыл налегке. Даже Оде де Фуа из воюющей армии, где полно знатных рыцарей, соскучившихся по высшему обществу. Нет, с этим-то понятно, что он не может привести больше людей, чем Его Величество и больше, чем договорился пропустить Просперо Колонна.

Да и сам Колонна тоже с довольно скромной свитой. Не больше, чем разрешил де Фуа.

То есть, можно ожидать, что враги выставят десяток, от силы пару десятков бойцов. В тихой засаде, которая не должна вызвать беспокойства у городской стражи. Необходимо и достаточно атаковать такой отряд небольшими силами, ранить несколько человек и убежать. Фактор внезапности уходит, дальше или стража прибежит, или де Круа сами разберутся. Герр Максимилиан — серьезный боец на хорошем коне, и при нем будет несколько швейцарцев. Сравнимые силы с ожидаемой засадой.

Почти доехав до церкви, встретили вооруженный отряд. Генуэзцы. Двое всадников, телега, полтора или даже два десятка пеших солдат. Хороших солдат. Лежебоки и ленивцы остались дома.

— Здорово, земляки! — поприветствовал Алессандро Петруччи, ехавший впереди.

Кокки и Витторио ответили на приветствие без особой радости. Вот она, засада.

— Какими судьбами? — спросил второй всадник.

Еще не лучше. Фернандо Пичокки. Не менее достойный противник. Если они с Петруччи сработались в паре, то вдвоем с ними справиться будет очень сложно. Конного рыцаря они уделают. Тем более, что де Круа ранен еще и в спину.

— Ищем подходящее место для дуэли, — простодушно ответил Витторио.

— Вот как! — с неожиданной радостью ответил Пичокки, — Нашли?

— Здесь за церковью раньше было, — ответил Кокки, — Что, у вас повод есть?

— У меня нет, — ответил Петруччи, — А Фернандо на ровном месте посрался с каким-то оруженосцем.

— Да ну? Кто бы мог подумать! — демонстративно всплеснул руками Кокки, — Фернандо и посрался на ровном месте. Никогда такого не было, и вот опять!

— Так вы тут что делаете? — спросил Витторио.

Собеседники пожали плечами и переглянулись.

— Нутром чувствую, что ставите засаду.

Кокки с трудом удержался, чтобы не обругать тупого монаха.

— Какая тебе разница? — спросил Пичокки.

— Ой, господи, секрет тоже мне. Вы даже не придумали, по кой-черт шлепаете в это время с ристалища в Турин. Только не говорите, что секрет.

— Едь своей дорогой, а?

— Да ладно, мне-то что. Мы с тобой еще в том году договорились. Ты не лезешь в вопросы прикладного богословия, а мы с Его Высокопреосвященством не подрабатываем наемными убийцами группой лиц по предварительному сговору.

— Тихо, тихо, — Петруччи дернул собеседника за рукав, — У нас времени мало.

— Ой, господи, времени у них мало, — усмехнулся Витторио, — Что тут думать-то? Телегу вон туда, там на задворках развернуться можно. Выедет по сигналу и перекроет дорогу. Только тент скиньте. Арбалетчиков…

— Кто сказал про арбалетчиков? — перебил Пичокки.

— Да я вас, грешников, знаю как облупленных. Если засаду ставят генуэзцы, то без арбалетов не обойдется. Это миланцы только на мечи рассчитывают. Ну или французы. Немцы бы аркебузы взяли. В общем, половина арбалетчиков стреляет из телеги по передовому дозору, а половина выскакивает сзади из вон тех проездов и стреляет по эскорту. Потом спереди и сзади выскакивают алебардисты и придерживают всадников.

— Каких всадников?

— Не знаю, но если вы взяли алебарды, то ждете всадников. Рубите их без фанатизма и не подставляясь. Как раз арбалетчики перезарядятся и добьют тех, кто от алебардистов отмахивается. Дорога широкая, две телеги разъедутся, но места будет мало. Там карета посередине раскорячится и лошади будут спереди и сзади болтаться.

— Какая еще карета? Тебе кто сказал?

— Ой, господи, вы предсказуемые как Пасха после Великого поста. Зачем вам крытая телега, как не для того, чтобы увезти что-то большое, что на себе не утащишь, и чтобы никто не видел. Кого-то грабить будете. О, смотри, не угадал! Вы, парни, морду лица контролировать не умеете? Труп увезете? Похитите?

— Да заткнись уже! — выпалил Пичокки.

— Ой, господи, напугал монаха божьей матерью. Вот возьму и не заткнусь, что будете делать?

— Ты говорил, тут где-то место для дуэлей? —