Читать книгу - "Святое возмездие - Михаил Серегин"

Здание конторы он отметил, еще когда они только вошли в деревню. Одноэтажное, светло-желтого силикатного кирпича здание с государственным флагом над крыльцом отличалось от остальных домов деревни, как рыжий, задиристый петух от серых, однообразных, вконец зашуганных своим повелителем куриц. И найти его большого труда не составляло. Но чем ближе подходил к нему отец Василий, тем настороженнее становился.

Ему уже пришлось поздороваться с сидящими на завалинке стариками, ответить на дружное, нестройное приветствие перегородившей улицу сельской молодежи, попался он на глаза и двум бабкам, стоящим у давно закрытого сельмага. И теперь священник с трудом представлял, как сумеет пройти внутрь главного административного здания поселка незамеченным.

Однако все оказалось на удивление просто. Рядом с конторой шел ведущий сначала к гаражам, а затем и куда-то меж дворов проулок, и он просто нырнул в него и уже через пару секунд оказался в темном закутке меж полуразваленным туалетом и огромной, еще даже не начавшей выбрасывать бутоны сиренью. И вот здесь, прямо напротив туалета, находилось невидимое с улицы, зашторенное окно конторы.

Священник печально вздохнул, раскрыл прихваченную из Лешкиной кухни сумку и достал из нее китайское покрывало и литровую банку с медом. Надел на правую руку старую меховую рукавицу, затем сунул защищенную кисть в банку и принялся обильно смазывать стекло пахучей, ароматной субстанцией. Получился слой около полусантиметра толщиной. Не дожидаясь, когда мед начнет обтекать, быстро приклеил покрывало по всей поверхности смазанного стекла и надавил. Стекло легонько хлопнуло, противно скрипнуло краями осколков и, вместе с покрывалом, почти бесшумно осело вниз. Отец Василий сбросил покрывало вместе со стеклом, огляделся и в два приема забрался внутрь.

Здесь было тихо и темно. Пахло мышами, канцелярским клеем и почему-то свежей резиной. Он быстро прошел по коридору, касаясь дверей руками, и когда обнаружил единственную полированную, достал прихваченные у Лешки спички и посветил.

«Директор», – вслух прочитал он. – То, что надо.

Замок оказался хорошим и долго не поддавался, и тогда он просто вывернул опять же прихваченной у Лешки монтировкой здоровенный кусок древесно-стружечной плиты, из которой был сляпан дверной каркас, и через несколько мгновений стоял у телефона, пытаясь сообразить, как отсюда дозвониться до Усть-Кудеяра. Но в конце концов все оказалось довольно просто. Он просто набрал код и, помаявшись около минуты выбором, номер дежурного ФСБ.

– Дежурная часть, капитан Лукин, слушаю вас, – сразу же раздалось из телефонной трубки.

– Отец Василий… – начал он и понял, что следует назвать и мирское имя. – По паспорту Михаил Иванович Шатунов.

– Шатунов? – удивился дежурный.

– Да, Шатунов. Я хочу переговорить с Карнауховым.

– Соединяю, – решительно, без всяких уточнений сказал дежурный, и в трубке пискнуло.

– Карнаухов, слушаю, – прозвучал густой, не слишком довольный звонком бас.

– Это Шатунов, – сглотнул отец Василий. – То есть отец Василий. У меня проблема.

– Я в курсе, – спокойно ответил Карнаухов.

Голос начальника районного ФСБ звучал так, словно он не только все знал, но и все относительно гражданина Шатунова решил.

– Да неужели? – внезапно разозлился священник. – Значит, вы знаете, что меня, как дикую свинью, два часа расстреливали из вертолета?!

Конечно, насчет «расстреливали» он перегнул, но слишком уж раздражал его этот профессионально самоуверенный карнауховский тон.

– Нет, этот факт лично мне неизвестен, – честно признал Карнаухов. – Искали вас, это да, но чтобы расстреливали… что-то не припомню.

– И то, что у меня в ноге заряд дроби сидит, вам тоже неизвестно?! – заорал в трубку священник. – И то, что меня сквозь подожженный камыш прогнали, тоже?!

– Успокойтесь, – раздраженно отозвался начальник ФСБ. – Мне известно то, что известно теперь всем. Вам инкриминируется покушение на губернатора.

– Покушение?! – оторопел священник. – На губернатора?! Мне?! Господи! Да зачем же мне это надо?

– Вот вы мне и скажите.

«Они с глузду съехали! – подумал священник. – Покушение на губернатора! Надо же такое придумать! Ничего умнее не нашли!»

– Я ни на кого не покушался, – твердо заявил он. – На меня покушались, а я невиновен.

– Вас пока никто и не обвиняет, – уже спокойнее сказал Карнаухов. – Но вас подозревают.

– Почему? – задал дурацкий вопрос отец Василий.

– Во-первых, вы единственный, кто исчез после покушения, а во-вторых, вы, по непонятной мне пока причине, упорно скрываетесь от правосудия.

– Будешь тут скрываться, когда на тебя целый полк, да еще с ОМОНом в придачу охотится.

– Ну, ОМОН пока, положим, никто не посылал, а то, что Брыкалов своих ребят подключил, так за то ему честь и хвала. Больше, я так понимаю, мы в его услугах не нуждаемся, но за своевременную помощь искренне благодарны.

– А мне-то что теперь делать? – отчаянно теребя бороду, спросил священник.

– Возвращайтесь в Усть-Кудеяр и приходите прямо ко мне. Здесь и поговорим.

Священник покачал головой и положил трубку. И сразу понял, что так и не спросил, а жив ли губернатор? Что с ним?

А вообще дело было швах. То ли Кузьменко расстарался, то ли на губернаторскую жизнь и впрямь кто-то покусился, а он, как это иногда бывает, просто оказался крайним… кто теперь скажет?

– Кто скажет? – повторил он вслух. – Кто, блин, мне это скажет? Медведев? Щеглов?

Некоторое время он так и пребывал в задумчивости и все-таки набрал рабочий телефон главы района.

Телефон долго молчал, и когда он уже решил, что ничего не выйдет, трубку подняли.

– Да! – раздраженно ответил ему Николай Иванович. – Говорите!

– Это я, – проронил отец Василий.

– Батюшка?! – Щеглов явно был ошарашен.

– Что происходит, Николай Иванович? – задал все тот же дурацкий вопрос священник.

– А я знаю? – как-то испуганно откликнулся Щеглов. – Знаю только, что ФСБ с ног сбилось, вас разыскивая. ОМОН вот за вами послали. Но я-то на той охоте не был.

– А что произошло на охоте?

– Как что? – оторопел Щеглов. – Вы… это… как его… ну, стреляли вы. В губернатора.

– Это достоверно известно?

– Лично мне Карнаухов так сказал.

– Губернатор-то жив?

– Жив. И даже здоров. Но разозлен. Ему как сказали, что вас там видели, так… Говорят, он даже стол от ярости перевернул!

«Что ж, – подумал отец Василий. – Понять его можно. Однако лично он меня, значит, не видел. И это хорошо».

– Чего делать-то будете? – спросил Щеглов. – Я так понимаю, вы салазки серьезно навострили. Но, знаете, далеко не убежишь. Все равно возьмут.