Читать книгу - "Однажды преступив закон… - Андрей Воронин"

Пройдя через здание вокзала, они вышли на привокзальную площадь, прошли мимо обменного пункта, возле которого скучала длинная очередь гостей столицы, и углубились в лабиринт припаркованных на стоянке автомобилей. Валиев со вздохом облегчения опустил сумки на подсохший асфальт рядом с багажником своей “семерки” и полез в карман за ключами, У него возникло странное ощущение, что багажник машины расположен как-то непривычно низко, но он понял, в чем дело, только когда его пассажирка сварливо произнесла:

– Это на этом ты собрался меня в Чертаново везти? Окстись, родной!

Валиев взглянул на машину и сразу понял, что имела в виду его пассажирка. Все четыре колеса “семерки” были проколоты. Он беспомощно огляделся, но диверсант, разумеется, не сидел поблизости, дожидаясь, пока его поймают.

– Твою мать, – упавшим голосом пробормотал Сергей Русланович.

– Пудрят мозги, – проворчала тетка, подхватывая с асфальта свои баулы. – Только с толку сбивают. А теперь на такси вон какая очередь, не достоишься!

– Извините, – сказал Валиев, Не удостоив его ответом, тетка устремилась к стоянке такси, без видимого напряжения неся на отлете две неимоверно огромные полосатые сумки. Вид у нее был негодующий и оскорбленный, словно Валиев по злому умыслу сыграл с ней дурацкую шутку, проколов колеса собственного автомобиля.

– Твою мать, – повторил Валиев. Приходилось признать, что служба слежения и информации у чеченцев поставлена отменно – если, конечно, это сделали чеченцы.

Он внимательно вгляделся в вереницу желтых “Волг”, собравшуюся у стоянки такси. Один из таксистов, чья машина стояла примерно в середине очереди, смотрел в сторону Валиева, и на губах его играла блудливая улыбочка. Встретившись с Сергеем Руслановичем взглядом, таксист поспешно придал своему лицу равнодушное выражение и отвернулся. Валиев стиснул зубы. Таксист либо Проколол шины собственноручно, либо видел, кто это сделал, и вполне одобрял такой поступок. Расспрашивать его, конечно же, было бесполезно.

– Что, брат, – послышался сзади знакомый голос, – добрались они до тебя? Погоди, это только начало. Вот сучье племя! Домкрат есть? Я там за углом кирпичи видел. Поставим на колодки, а сами смотаемся за новой резиной, колеса смонтируем, отбалансируем… Через пару часов вылечим твою тележку.

Валиев с благодарностью посмотрел на давешнего очкарика. Сутулясь сильнее обычного, тот с искренним огорчением разглядывал проколотые покрышки. За спиной у него маячил пассажир, нервно поглядывая на часы и поминутно оправляя полы своего длинного пальто.

– За пару часов ты бы успел сделать несколько хороших рейсов, – сказал Валиев.

– А ты бы на горбу попер свою телегу в сервис, да? Сегодня я тебя выручу, завтра ты меня. Это же первый шоферский закон. Доставай домкрат, что ты стал, как соляной столб?

– Эй, командир, – окликнул его парень с кейсом, – мы сегодня поедем или нет? Я спешу.

– Да пошел ты, – отмахнулся от него очкарик и начал прилаживать домкрат под днище валиевской “семерки”.

* * *

Валиев жил в старой пятиэтажке недалеко от Рогожской заставы. Вокруг шумели высокие клены, роняя на асфальт похожие на растопыренные ладошки листья. Одна такая красно-желтая ладошка прилипла к ветровому стеклу “Победы”, и, глядя на нее, Юрий пожалел, что вовремя не позаботился о том, чтобы завести семью. К этому времени у него уже были бы большие дети, с которыми можно было бы поговорить о чем угодно и которым он обязательно показал бы этот ярко-желтый, тронутый по краям огненным багрянцем кленовый лист.

Шурша лысыми покрышками по лиственному ковру, “Победа” остановилась напротив второго подъезда. Юрий сверился с укрепленной над дверью подъезда табличкой с номерами квартир и убедился, что память его не подвела. Валиев жил здесь.

Уже заперев дверцу машины, Юрий подумал, что приехал, пожалуй, слишком рано. Было только начало пятого, и Валиев вряд ли сидел дома. Юрий прислонился бедром к теплому капоту машины, закурил и задумался. Если бы его вдруг спросили, зачем он вообще сюда приехал, Юрий затруднился бы ответить. Колюня, мастер золотые руки и душевный человек, за литр водки в кратчайший срок привел его машину в идеальный порядок, так что нужда в профессиональных услугах Валиева отпала. Он также не мог утверждать, что соскучился. За минувшие со дня их последней встречи месяцы Юрий несколько раз тепло вспоминал о Валиеве, но не более того. Нанести приятелю внезапный визит ему и в голову не приходило. Что же в таком случае привело его на эту тихую улицу в двух шагах от Рогожской заставы?

Юрий чувствовал, что ему просто необходимо обсудить с кем-нибудь события последних дней, пока они еще не успели набрать обороты и приобрести смертельную остроту. Такое же ощущение бывало у него в Чечне незадолго до начала контратаки боевиков, когда вокруг царило внешнее спокойствие и ничто, казалось бы, не предвещало опасности. Опыт чеченской войны научил Юрия доверять своей интуиции больше, чем данным разведки и даже собственным глазам, и теперь он находился в состоянии постоянной готовности к решительным действиям. Плохо было то, что он пока что даже приблизительно не представлял, с какой стороны ему ждать нападения и как на него реагировать. Надеяться на то, что Валиев подскажет ему точный план действий, было смешно, но Юрий чувствовал, что тот разбирается в обстановке гораздо лучше, чем он.

На втором этаже со стуком распахнулась форточка, и Юрий услышал знакомый голос.

– Юрка, ты?! Эй, Филатов! Это ты или не ты?

– Я, я, – с улыбкой ответил Юрий, задрав голову. Из форточки выглядывало веселое лицо Валиева.

– Так чего ты там торчишь? Знаешь, на кого ты сейчас похож?

– На кого?

– На пионера, который приволок в родную школу самую большую кучу металлолома! Давай, заходи!

– Сам ты три дня не умывался, – проворчал Юрий и похлопал “Победу” по пыльному крылу. – Тоже мне, нашел металлолом!

Он вошел в Подъезд, где знакомо воняло кошками, и поднялся на второй этаж. Дверь квартиры распахнулась, и в коридор потянуло густым табачным смрадом. Стоявший на пороге Валиев был непривычно оживлен, глаза его блестели, на щеках неровными пятнами горел лихорадочный румянец, и Юрий с некоторым удивлением понял, что его приятель находится в состоянии основательного подпития. Это было настолько не похоже на Валиева, что Филатов испытал очень неприятное чувство: ему показалось, что сломленный неудачей Валиев ушел в глубокий запой.

– Я не помешал? – спросил он. – У тебя, похоже, праздник?

Из кухни вместе с клубами табачного дыма доносились голоса и звон посуды. Валиев покосился в ту сторону и криво, как-то очень невесело улыбнулся.

– Праздник, – сказал он. – Праздничнее просто некуда. Проходи, поучаствуешь. Хотя о чем это я? Тебя все это не касается, ты у нас банковский служащий…

– Был, – коротко сказал Юрий, входя в квартиру и давая Валиеву возможность запереть входную дверь.