Читать книгу - "Человек с чужим прошлым - Василий Веденеев"

Какое дело может быть к нему у Дымши? За столиком в столовой соседями Выхина оказались два неразговорчивых солдата из комендантского взвода, охранявшего замок. Четвертое место пустовало. В зале преобладали солдатские мундиры и только несколько человек были в штатском. Разглядеть их как следует Выхин не успел — подавали солдаты-официанты, быстро и ловко расставляя тарелки перед молча сидевшими за столиками обитателями замка. Ели тоже быстро, по-солдатски, практически не разговаривая: нельзя же считать застольной беседой редкие обращения друг к другу с просьбой передать соль или горчицу?

С обитателями замка познакомиться не удалось — начальник абверкоманды строго соблюдал заповеди адмирала Канариса, и любое общение людей, не связанных по службе, немедленно пресекалось.

Хотя в этом осином гнезде, похоже, никто и не стремился к общению: деловито сновали по коридорам люди с папками бумаг под мышками, негромко стучали пишущие машинки, за плотно прикрытыми дверями кабинетов слышались глухие голоса, говорившие на украинском, польском, белорусском. Выхину было известно, что под «крылышком» Ругге собраны специалисты по Прибалтике, группы украинских и белорусских националистов и такие как он люди без родины, бывшие белые офицеры или потомки эмигрантов, связавшие свою судьбу с немецкой разведкой.

Однако жили и работали все обособленно, питались в разное время, и в этой обстановке нужна была предельная собранность и осторожность, чтобы не настучали на тебя начальству — просто из желания выслужиться и хоть немного продвинуться вверх, по сложной и длинной лестнице должностей, существовавшей в подобных учреждениях.

После ужина немецкие солдаты сгрудились у выхода, начали закуривать, перебрасываться шутками, послышались смешки. Официанты шустро убирали со столов. Один вынес в зал поднос с кружками, наполненными пивом. Выхин слышал, как кто-то из солдат громко предложил сыграть в кости.

«У немцев здесь своя компания» — вспомнились слова Дымши.

Сквозь столпившихся солдат пробрались к выходу несколько штатских — Выхин обратил внимание, что все они сидели за столиками порознь: два-три солдата и человек в штатском.

Дымша остановил Выхина уже за дверями столовой. Какое же у него может быть дело? Они и знакомы-то всего несколько часов… Да и разве назовешь это знакомством — так, стечение обстоятельств, которое свело двух людей.

Ну что, взять плащ и уйти? Или все-таки остаться и подождать Алоиза? Марчевского, видимо, кормят в другом месте: вероятно, он столуется вместе с Ругге, Шмидтом и другими офицерами. Никого из них в столовой не было.

Занятый своими мыслями, Выхин не заметил, как дошел до отведенной ему комнаты. Открыв дверь, он бросил быстрый взгляд по сторонам: внешне все выглядело точно так же, как он оставил уходя на ужин. Неужели еще проверяли его вещи? Хотя куда им торопиться — не на день же он сюда приехал и не на два, все впереди. Ну, идти или остаться?

В дверь постучали.

— Входите! — откликнулся Выхин. — Не заперто.

Дверь открылась, и вошел довольно улыбающийся Дымша. Следом за ним, как-то бочком в комнату проскользнул еще один человек — в темном двубортном костюме и светло-голубой рубашке с галстуком в мелкий горошек. В руках у него был стул, под мышкой сверток в газете.

Посмотрев ему в лицо, Выхин внутренне вздрогнул — квадратный подбородок, тяжеловатые надбровные дуги, отчего лоб казался низковатым, внимательные светлые глаза — все это он уже видел сегодня утром на площади, когда ждал своей очереди на проверку документов. Совпадение? Какое, к черту, тут может быть совпадение: тот же костюм и даже ямочка на подбородке, не хватает только шляпы. Но что он делал на площади, почему вдруг оказался здесь?

— Сознайтесь, хотели отправиться в город, по девочкам? — ехидно хихикнул Дымша, подходя к тумбочке у кровати. — Зря! Вновь прибывших не разрешают выпускать из замка: карантин!

— И надолго? — внешне безразлично поинтересовался Выхин.

— По-разному… Знакомьтесь, это Тараканов, ваш соотечественник. Мы вместе работаем.

Мужчина в темном костюме поставил стул и подал Выхину руку.

— Тараканов, Владимир Иванович.

— Вадим Евгеньевич, — отрекомендовался в ответ Выхин. — Давно из России?

— Давно, — буркнул Тараканов. — В двадцатом отступил из Крыма с войсками Врангеля.

Он подвинул стул, развернул на тумбочке газетный сверток: в нем оказались колбаса, хлеб, немного сала и коробка сардин.

— Давайте, Дымша, чего стоите? — повернулся он к Алоизу. Тот с видом фокусника, достающего из цилиндра зайца, выудил из карманов бриджей две бутылки шнапса и торжественно поднял их над головой.

— Вот! Чтобы не скучать и со знакомством. Мы даже со своей закуской, а Владимир Иванович и стульчик прихватил. Немцы аккуратисты: лишней мебели в комнате не поставят. Я же вам говорил, что у нас здесь своя компания, а у них своя. Делаем одно дело, а пьем порознь. Стаканы есть? А то наш запасливый Тараканов со своим пришел. — Дымша поставил бутылки и дробно рассмеялся, оживленно потирая руки. — Да вы не смущайтесь, присаживайтесь. Простите, конечно, за незваное вторжение, но в нашей стране это с некоторых пор принято.

— Двусмысленно шутите, — мрачно заметил Тараканов, открывая бутылки и разливая шнапс в поданные Выхиным стаканы. Он быстро нарезал складным ножом колбасу и хлеб, сделал большие бутерброды. — А вы когда из святой Руси смазали пятки, господин Выхин?

— Я не смазывал! Мои родители выехали еще до переворота в семнадцатом году, — резко ответил Вадим.

— Ну, ну! — примирительно остановил их Дымша, поднимая стакан. — Стоит только сойтись двум русским, как тут же начинается выяснение отношений. Перестаньте, господа, не время и не место! Надо думать о другом: вино в бокалах, закуска на столе. Правда, нет дам, но что поделать? Давайте выпьем — истина в вине, как говорили древние латиняне.

Он лихо опрокинул шнапс в рот, проглотил поморщившись, взял бутерброд, жадно откусил. Тараканов и Выхин тоже выпили, Выхин — одним махом влив в себя спиртное, Тараканов — по лошадному цедя водку сквозь зубы мелкими глотками.

— Пьете, как немец, — заметил Выхин, выбирая себе кусок сала. — Это вас я сегодня утром видел на привокзальной площади?

— Меня, — согласился Владимир Иванович. — Я вас тоже приметил. Там сегодня один бежал от патруля, проверявшего документы. Стреляли, — пояснил он, повернувшись к Дымше.

— Попали? — равнодушно поинтересовался тот.

— Не знаю. Я ушел. А вы не видели? — обратился Тараканов к Вадиму.

— Не видел… Ну что, еще по одной?

— Давайте. Правда, это не питье, — скривил губы Дымша. — Вот до войны помню, какой только водки не было: и Житнювка и Контушевка, и Выборова, и Яжембяк — чистая, что твоя христова слеза, хлебом пахла, а эта отдает какой-то химией или гнилой картошкой.

— За неимением гербовой пишут на простой! Я бы, может, тоже не отказался от Смирновской… Где жили, Вадим Евгеньевич?