Читать книгу - "А теперь мы порвем Африку! - Сергей Зверев"

– Как такое может быть?!

– Особенности генетики представителей разных рас. Тема сложная и запутанная.

– То есть я могу спокойно жить в чумном бараке и ничего не опасаться?

– Опасаться надо всегда. Вирусы имеют обыкновение мутировать и менять свойства. Республике Макао повезло, что здесь ходит именно мутировавший вирус. По последствиям он почти такой же тяжелый, однако передается заметно хуже. Иначе локализовать эпидемию было бы гораздо сложнее. И за последствия никто бы не поручился… Знаете, некоторые вирусы способны выкосить девяносто процентов населения. Вспомните черную чуму в средневековой Европе, когда обезлюдели целые страны.

– А почему не сто процентов?

– Мы, несмотря на нашу самонадеянность якобы просвещенных людей, еще с трудом понимаем суть болезней, эпидемий и пандемий. В них есть какая-то мистика. Приходит чума, выкашивает две трети Европы и растворяется куда-то. Иногда это больше похоже на божью кару. Или саморегуляцию биосферы. Или еще что-то, одному богу или черту известное.

– Божья кара, – кивнул Игорь, и его будто током шарахнуло яркое воспоминание – подземная лаборатория, иссохшие мумии, очистительный огонь, пожирающий все. Человек в выдумывании кар, пожалуй, вскоре обгонит самого Господа.

– Это ведь ваши подчиненные в походе по джунглям подцепили эту болезнь? – как бы невзначай поинтересовался швед, чем моментально напряг Великанова.

– Откуда такие сведения?

– Ох, дорогой друг, неужели можно что-то утаить в Африке?

– Боюсь, тут я вам ничего не могу пояснить.

– То, что болезнь подцепили в джунглях, подтверждает теорию об африканском происхождении свиного гриппа.

– Прямо тема для научной статьи.

– Не беспокойтесь, – засмеялся швед. – Я своего не упущу. Назову статью как детектив – «Африканский след»… Вообще, Африка – это фабрика по производству новых болезней. Да и старые мы изучили процентов на тридцать.

– И неизвестно, что еще может вырваться отсюда.

– И вырывается, к сожалению… Пока болезни косят местное население – это нормально.

– Так говорит представитель Красного Креста!

– У меня свои взгляды на существующий миропорядок. Двойственные – как врача и философа. Как врач я обязан лечить людей и, не щадя сил, биться со смертью. А как философ… На этом континенте явный переизбыток населения. Туземцы плодятся, как тараканы. Это у них в генах. Чтобы выжить в таких условиях, нужно быстро плодиться.

– Чем они занимаются с удовольствием, – иронично заметил Игорь.

– Сегодня в Африке проживают, точнее прозябают, девятьсот миллионов человек. А в 1960 году население составляло чуть больше двухсот пятидесяти миллионов. Виной тому лекарства, которые снизили смертность во много раз. Континент лопается от демографического перегрева. И дикари хлынули в цивилизованный мир.

– В него кто только не хлынул.

– И это печально, уважаемый русский. Печально.

– То есть вы за регулирование демографии? Даже крайне жестокими мерами.

– Конечно! Иначе наша планета погибнет. Останется пустыня, усеянная костями чернокожих вандалов.

– Я всегда говорил, что врачи самые гуманные люди, – хмыкнул Великанов.

– Врачи циники. Без здорового цинизма в этой профессии не выжить.

– Союз цинизма и гуманизма.

– Иногда цинизм побеждает. Особенно это фатально для микробиологов. Появляется искус поставить смерть себе на службу… И нет для этого места лучше, чем Африка.

– Сокровищница болезней.

– Точно, – добродушно улыбнулся доктор. – Здесь всегда толкались локтями ученые с военным уклоном со всех развитых стран мира. В том числе и ваши соотечественники. Искали новые штаммы.

– И создавали новые?

– Вирус нельзя создать, – возразил доктор. – Его можно трансформировать.

– И придать заданные свойства?

– Это реально. Но об этих вещах лучше не говорить слишком громко вслух. Дурной тон. Особенно для вирусологов.

У Великанова создалось четкое ощущение, что доктор пытается его прощупать на эту тему. Но не слишком настойчиво. Что тут имеет место – простое любопытство? Профессиональный интерес?

– Мне будет недоставать общения с вами, – протянув руку, произнес доктор.

– Даст бог, еще увидимся, – улыбнулся Великанов, пожимая протянутую руку.

– Нас через неделю перебрасывают в Габон.

– Тоже теплое местечко.

– Даже горячее. Еще лучше этого…

Дружески распрощавшись со словоохотливым циничным шведом, Великанов в сопровождении охраны вышел за территорию бригады. Судя по всему, карантин будет скоро снят и часть заживет обычной жизнью.

Его встретили привычные духота и жара. Но адское африканское солнце казалось сегодня ласковым. Он будто выбрался из выгребной ямы на свет божий. Так чувствует себя человек, который, стоя у стенки перед расстрельным взводом, слышит вместо команды «Огонь!» решение о помиловании.

У ворот части его ждала машина – джип песочного цвета, с водителем-метисом в форме с сержантскими нашивками. Он встретил русского военспеца, четко откозырял и отрапортовал:

– Вас приказано доставить в Генштаб.

– Ну если приказано, – добродушно кивнул Великанов. В его душе пели арфы.

Здание Генштаба колониальной французской постройки, в отличие от других памятников архитектуры в Катанге, было отреставрировано, выкрашено и выглядело вполне прилично. На третьем этаже в просторном кабинете Великанова ждал его друг полковник Тхиоро Лванга. Он похлопал русского по плечу, потряс руку и сказал:

– Игорь, ты не представляешь, как я рад тебя видеть! Мне сильно не хватало тебя.

– Спасибо на добром слове, – Великанов устроился поудобнее в огромном плетеном кресле, заказанном под огромную тушу полковника Лванга. – Какие новости? Меня еще не решили зажарить живьем?

– После рейда на Лагуну? – полковник улыбнулся во весь рот. – Даже не буду спрашивать, что у тебя там произошло с Шинамано.

– Неинтересно?

– Я и так все знаю. О том, как ты чуть не прикончил его перед атакой, знает последний повар в армии.

– Это несколько преувеличено. Просто в нужный момент я попросил передать мне управление операцией. И убедил его не поднимать бойцов в лобовую атаку на укрепленные позиции.

– Убедил! – Лванга ударил ладонью по низкому плетеному столику и захохотал – это было похоже на пыхтение подходящего к перрону паровоза.

– Хоть он и был пьян, но моим доводам внял, – Великанов тоже улыбнулся.

– Ты умеешь просить, – вытерев выступившие от смеха слезы, кивнул Лванга.