Читать книгу - "Последний аргумент закона - Андрей Воронин"

Она положила конверт на видное место.

— Обратный адрес писать боишься?

— Нет, не боюсь, все равно мать не приедет. Где она денег возьмет?

— Что ты дальше собираешься делать? Вечно же обманывать не станешь?

— Заработаю денег, выйду замуж… Две девчонки, более опытные в жизни, принялись хихикать:

— Все так говорят. Галька, что замуж, мол, выйдут, детей родят, квартира появится, деньги… А кончается все, в лучшем случае, вендиспансером.

— Я такой не стану.

— Ты уже такой стала, — сказала Жанна, — только по роже еще не видно. Молодая ты, здоровая. А через год ты на себя посмотришь, так в зеркало плюнуть захочется, — Жанна закурила, закинула ногу за ногу и взглянула на Галю. Та сидела на диване как пришибленная. — Пока ты тут денежки зарабатываешь, все твои одноклассницы замуж выйдут.

— Какое там замужество! Вы же сами знаете, дома жрать нечего. Вот и приходится выбирать — или сытая, или замужем. Лучше чай сходи поставь. В холодильнике еще сало осталось, перекусим немного…

-..ананасов, — пошутила третья подруга, нарезая черствый хлеб.

Квартира, в которой жили девчонки, была убогая. Вся мебель — добитая. Вместо ножки у дивана, на котором Галя писала письмо, виднелись два кирпича. Краны в ванной и на кухне текли, занавески на окнах не стирались, наверное, год. Одежда была разбросана по всей квартире.

— Надо порядок навести, — в который раз за последнюю неделю произнесла Жанна, брезгливо, двумя пальцами взяла лифчик, переложила его со стула на комод.

— Да, надо. Давайте уберем?

— Давайте.

Но никто так и не бросился заниматься уборкой. Все трое собрались на кухне и принялись есть черствый хлеб с салом, запивая его круто посахаренным чаем. При этом начинающие проститутки курили, стряхивая пепел в расколотое блюдце. Девчонки хоть и были молоды, но выглядели уже довольно потрепанными. Под глазами темнели круги, сигареты в тонких пальцах дрожали.

— Пойду помоюсь.

— И зубы почистить не забудь.

— А ты пасту купила? — спросила Жанна. В ванной зашумела вода. Галя посмотрела на старшую подругу сквозь голубоватый сигаретный дым.

— Тоска. Не хожу никуда… Думала, Москва — это такое место, такое место! Жизнь здесь, казалось, кипит, все здесь хорошо.

— Хорошо, да не про нас. Ты в Большой театр сходи на «Лебединое озеро».

— У меня от него «Риголетто» случится, — рассмеялась Галя. — Но ведь устраиваются же некоторые? Ты же сама мне говорила.

— Да, бывает такое, но редко.

— Ты почему не устроилась? Девушка пожала плечами:

— Не везет мне. Я неудачница. Заявление уже в ЗАГС подали, а он меня бросил. Я беременна была… Потом и со вторым парнем не получилось. Теперь я даже надежду потеряла. Хорошо еще, что мама ребенка смотрит. Без этого — хоть в петлю. Представляешь, с дочкой вдвоем остаться? Я безработная, без профессии, только со школьным аттестатом.

— Неужели у нас ничего не получится? — уже в который раз задала сакраментальный вопрос Галя. — Неужели нам не повезет?

— Не повезет.

— Всю жизнь по машинам шоргаться?

— Думаю, лет через пять тебя и в легковую машину уже никто не пустит.

— Хватит панику сеять!

— Я не панику сею, я правду говорю. Поверь, знаю.

— А я все равно надеюсь. Я везучая по жизни, я даже под лед однажды провалилась и то выплыла, — сказала Галя, нервно давя окурок. — Хоть бы телевизор был, что ли, фильм какой-нибудь посмотреть.

— Хорошие фильмы вечером идут или утром. Вечером работаем, а утром спим. Днем только новости посмотреть можно. Я за последний месяц сто баксов заработала. Представляешь, целый месяц ишачила, не разгибаясь, а всего сто долларов на руках осталось?

— А сколько ты отложить сумела за все время?

— Сто и собрала. Раньше, говорят, в Москве было здорово, до кризиса. Тогда мужики денег не считали, можно было сотню за один раз срубить.

— Да, было такое. А сегодня за сотку корячиться всю ночь надо, да и то обмануть норовят, — грустно произнесла Маша.

Темно-синий «Форд сиерра» въехал во двор и резко остановился возле подъезда. Мужчина постучал татуированным кулаком по баранке, затем взглянул на золотые часы.

«Семь вечера», — подумал Яша Клещ, поправляя немного засаленный манжет рубашки.

Два окна квартиры на третьем этаже были приоткрыты. Яша лениво кулаком вдавил кнопку клаксона. Автомобиль просигналил. Штора в мелкие цветочки качнулось, появилось лицо девушки, глаза выражали испуг. На отлете в руке дымилась сигарета.

Яков Клещев открыл двери машины и, бормоча под нос стандартную фразу: «пора прошмандовок на работу выгонять», принялся взбираться на лестницу. Лифта в этом пятиэтажном доме не было. Яша тяжело поднимался в квартиру, остановился у двери, обитой дерматином.

— Вот же, сучки, сами открыть не могут! — Яша вытащил свой ключ, хрустнул им в замке, толкнул плечом дверь, немного провисшую, а потому туго открывавшуюся, и переступил порог.

В квартире пахло табаком, дешевой парфюмерией и женщинами легкого поведения. Этот запах Яшу не возбуждал, у него имелось особое отношение к проституткам. Они для него были инструментом зарабатывания денег, а инструмент надо держать в исправности, он хорош только тогда, когда приносит пользу.

— Ну, что, курицы? Как вы тут?

В ванной шумела вода. Квартира не блистала чистотой. Яша брезгливо поморщился. Две девицы сидели в кухне, одна мылась в ванной.

— Семь часов уже, — сказал Яша и постучал указательным пальцем по циферблату часов. — Вы что, еще не собрались?

— Никого толкового в такую рань не снимешь, мужик пойдет, когда стемнеет. Слышишь, Яша? — сказала одна из девиц, ставя на стол еще одну чашку. Вторая девица сидела в углу, прикрыв лицо руками.

— Ты чего, плачешь? — спросил Яша, взял проститутку за руку и резко отвел ладонь от лица. На губах Гали плавала глупая улыбка, а под правым глазом темнел лиловый синяк, небольшой, но достаточно заметный. — Это тебя кто?

— Кто-кто, дед Пихто.

— В кожаном пальто? — парировал Яша.

— Я же не знаю, есть у него пальто или нет, заехал по роже, когда я деньги попросила.

— Ну, и? Адрес хоть запомнила?

— Какой там адрес, заехал по роже и из машины вытолкнул!

— А я где был? — спросил Яша Клещ.

— Ты уже уехал.

— Ты куда смотрела? — спросил Яша у Жанны. — Ты — старшая.