Читать книгу - "Отравленная Роза - Дмитрий Щербаков"

— Ты кто? — спросил Олег.

— Я от Даши, сестры твоей Анны. Пришел вытаскивать тебя отсюда, — пояснил Белов. — И, надеюсь, вытащу.

Произнося это, Север сложил пружинный нож, спрятал его и взялся за Олега уже обеими руками.

— Тебя Дашка прислала?! — удивился Олег. — Но она же нам с Аней первый враг!

— Ошиба-аешься! — протянул Север чуть насмешливо. — Да, Даша продала Анну Зигфриду. Но он вынудил Дашку! Она выбрала меньшее из двух зол.

— Ни хрена себе, меньшее из двух зол! — возмутился Олег. — А саму Аню она спросила?!

— Если б не Даша, Зигфрид забрал бы к себе Анну год назад. Без всякого спроса, — пояснил Белов назидательно. — Чем бы это для нее кончилось, ты, надеюсь, понимаешь…

Олег охнул, потом помолчал.

— Коллектором бы кончилось… — пробормотал он через силу. — Потому что надругаться над собой Аня бы не позволила… Ты прав, брат… Молодец Дашка…

В процессе беседы Север отнес Олега в угол «стального мешка» и усадил, прислонив спиной к стене.

— Тебе удобно? — спросил Белов.

— Более-менее… — Олег устроился неловко, но переменить положение не решался: слишком многие участки его тела взрывались болью при малейшем движении. — Только холодно мне очень… Меня здесь вторые сутки держат, а тут кругом металл…

— Потерпи немного, скоро выберемся. — Север отошел и принялся обыскивать трупы. — Ты больше вытерпел… — добавил он.

— Как тебя зовут-то, спаситель? — осведомился Олег.

— Север.

— Ого! — удивился Олег. — Редкое имя! Слыхал я от ветеранов первой чеченской кампании, что какой-то Север подогнал тогда нашим два вагона боеприпасов, купленных на его собственные деньги. Ребят ведь гнали под дудаевские пули с десятью патронами в рожке… И те два вагона пришлись очень кстати. Тот Север — не ты ли?

— Много говоришь, — проворчал Белов: он не то чтобы страдал излишней скромностью, но, как всякий человек, живущий вне закона, не любил распространяться о своих делах. — А у тебя вся грудь обожжена. Я удивляюсь, как ты еще в сознании.

— Ничего, я крепкий! — Олега несло: совершенно неожиданная надежда остаться живым вызвала у него приступ болезненной эйфории. — А кто ты Дашке, Север?

— У нас с ней любовь, — соврал тот. — Но пока платоническая.

— Почему?! — поразился Олег. — Мужик ты крутой, сразу видно! Неужели Дашка так боится Люпуса?

— Боится, — кивнул Север, по-прежнему не прерывая своего занятия. — И вот сегодня мне представился случай доказать, что я смогу защитить ее…

Вдруг он замолчал и замер.

— Послушай, Олег, ты знаешь Люпуса в лицо? — спросил Белов после паузы.

— Нет… а что? — отозвался тот недоуменно.

Север не ответил. Он стоял над трупом Зигфрида. И только сейчас Белов заметил некую странность: пуля, убившая блатного «папу», удивительным образом сорвала с него прическу. Волосы Зигфрида валялись отдельно от его головы. Север подцепил их пальцами: это был парик.

— Черт! — буркнул Север.

Париком дело не ограничивалось. На теле мертвеца виднелась четкая наколка: «Гомо гомини люпус эст». Латинскими буквами.

— Кого же это я убил? — пробормотал Белов и обернулся к Олегу: — Старик, кто тебя пытал?

— Зигфрид, по-моему… — голос Олега звучал неуверенно.

— Почему ты так считаешь? Ты его узнал?

— Ну, не совсем… Вчера в кабаке я не очень-то его разглядел…

— А как же ты вчера определил, в кого надо стрелять? Как опознал Зигфрида? — напирал Север.

— По прическе. Кучерявый блондин. Аня говорила, это он один такой в банде. Правда, Аня видела Зигфрида еще бородатым, но ведь бороду можно сбрить…

— Значит, только по прическе… — произнес Север задумчиво.

— Кроме того, он сидел во главе стола. Трудно было ошибиться, — заключил Олег.

«Блондин, а мой мертвяк — коротко стриженный брюнет, — думал Север. — Значит, Дашка не ошиблась, и у бандитов ничего не переигралось, как я решил вначале. И пытать Олега поехал не Зигфрид, а Люпус. Следовательно, убил я Люпуса, а Зигфрид, сука, жив-здоров, Анну дожидается… Черт, лови его теперь! А может… это все-таки Зигфрид дохлым тут валяется?»

Белов вгляделся в лицо убитого, запоминая каждую черточку. Лицо то ли Зигфрида, то ли Люпуса совсем не пострадало от пули.

— Север, а выбираться отсюда мы будем? — поинтересовался Олег.

— Будем, — прервал Белов свои размышления.

— Когда?

— Видишь ли, наверху бандиты, — пояснил Север. — Семь или девять человек. И у всех «калаши». Нам с тобой вылезать на открытое место смерти подобно.

— Что же делать? — Олег сразу как-то потускнел, его эйфория сменилась озабоченностью. Нет, он не трусил, но веселое возбуждение слетело с Олега разом.

— Мой револьвер стреляет тихо, а крик своего другана пацаны слышали, да наверняка не разобрали толком, — сказал Север. — Однако минут через пять-семь блатные явятся сюда. Выяснять, что произошло. Тут я их и встречу.

— Почему ты зовешь их блатными? — полюбопытствовал Олег. — Из них мало кто сидел…

— А для меня вся братва — блатные, — пояснил Север. — Потому что живет по блатным понятиям. Правда, в зависимости от местных условий эти понятия слегка корректируются, но в их основе всегда лежит блатная идеология.

Олег понимающе кивнул.

— Слушай, а ты что, не знаешь точно, сколько наверху бандитов?

— Знаю. Девять, — ответил Белов. — Но одного я вырубил капитально, часа на три. А еще одного, Кардана, нокаутировал. Вот он может очухаться.

— Кардана?! — лицо Олега исказилось ненавистью. — Этот подонок вчера из меня пули вытаскивал, он бывший врач! Вытаскивал без всякого наркоза! И кайфовал при этом, сволочь!

— Значит, он реально садист… — Север припомнил разговор Кардана с «белокурой бестией». — Жаль, я его сразу не пришил! Ножик пожалел, в крови не захотел пачкать! И надо было не побрезговать!

Север говорил с такой ненавистью, что даже видавшему виды Олегу стало чуть-чуть не по себе.

Впрочем, Белов сразу успокоился.

— Вот отличная штука. — Он выдернул из-за пояса трупа «белокурой бестии» пистолет-пулемет. — Шмаляет «маслятами» от «макарки». Пополним боезапас.

Север снарядил истраченные обоймы своего револьвера и вставил их обратно в патронташ.

— Все. Теперь я полностью готов встретить братков, как дорогих гостей. Горячо и радушно, — подмигнул Белов Олегу.

И именно в этот момент в вентиляционную трубу, по которой Север пробрался в «стальной мешок», ударила автоматная очередь.