Читать книгу - "Пуля из дамасской стали - Сергей Зверев"

– Ребята, а если вдруг ее какая-нибудь тутошняя шпана ограбит? У девчонки же такие бабки! Просто невероятная сумма. Может, мы довезем красавицу до дома? Ты где живешь? – обернулся он к девушке.

– Квартал Аль-Хаман, мы там снимаем угол в подвале, – робко сообщила та.

В дороге девушка, назвавшаяся Джуманой, рассказала, что их семья бежала из Кербелы после того, как город заняли американцы. По ее словам, заокеанская солдатня вела себя нагло и разнузданно. Однажды бесследно пропала ее старшая сестра Лина. Соседи по секрету рассказали, что девушку прямо посреди улицы насильно увезли с собой американцы, объявив ее террористкой. Охваченные горем родители бегали и к оккупационным, и к новым местным властям, но ничего внятного добиться им не удалось. Они так и не узнали, куда делась Лина. Поскольку с каждым днем жить становилось все хуже и хуже, семья решила бежать в Сирию. Когда они были уже у самой границы, их машину обстрелял американский патруль. Отец получил тяжелое ранение и скончался на месте через несколько часов.

– Мы уже два года живем впроголодь, лишь иногда удается хоть что-то заработать. Я даже не знаю, как вас благодарить. Теперь я смогу купить лекарства для мамы и пойти учиться. Я еще у себя дома хотела стать медсестрой, но когда пришли американцы, об этом невозможно стало даже мечтать.

Девушка вышла у старого дома с высоким тамбуром, оглянулась и с вымученной улыбкой коротко поклонилась своим спасителям. За окнами микроавтобуса опять замелькали дома и улицы Дамаска.

Федька неожиданно нарушил общее молчание и яростно прорычал:

– Вот твари! Даже дураку понятно, что эти гниды и России уготовили ту же участь! Сербию разбомбили с молчаливого согласия нашего первого, извините, лица, теперь вот до Ирака добрались. Ну и уроды! Насчет нас пусть не обольщаются. Если придется воевать, они таких звездюлей получат, что мало не покажется.

– С нами они воевать не будут, – усмехнулся Сашка. – Эти ребятки сделают все возможное, чтобы развалить Россию точно так же, как в свое время Союз. С отдельными клочками справиться им труда не составит. Не исключено, что многие из тех, кто управляет сейчас Россией, работают не на ее благо, а на своих заокеанских хозяев. Вот где язва таится! А что на этот счет думает профи от дипломатии? Скажи, Вадим?

– Солидарен, – лаконично откликнулся тот. – Пятая колонна в России необычайно сильна. Она везде, даже в столь высоких структурах власти, которые многим из нас и не снилось.

Во время экскурсий десантникам не раз доводилось сталкиваться с подобными ситуациями. Всякий раз натура парней, не терпящих воинствующей подлости и торжествующей несправедливости, не позволяла им проехать мимо. Они прекрасно понимали, что изменить мир им не удастся, знали, что и в их собственном Отечестве низости и безобразий ничуть не меньше, но не могли поступить по-другому, просто отвернуться и сделать вид, что не замечают чьей-то боли, чужих слез.

Как правило, возвратившись из поездки, Сашка первым делом шел навестить Катю. Он рассказывал ей об увиденном, лишь после этого бежал умыться с дороги, поужинать и… снова отправлялся к Кате, чтобы теперь уже остаться у нее до утра.

В конце марта, в дни празднования Навруза, команда самодеятельных экскурсантов съездила в Латакию, город пляжей и отелей. Когда Сашка вышел из салона микроавтобуса, он увидел Самарина, направляющегося к нему. В этот день Паоло дежурил по территории и в поездке не участвовал, но выглядел весьма и весьма удрученным явно не по этой причине.

«Неужели опять в какую-нибудь историю вляпался?» – обеспокоенно подумал Журбин, наблюдая за приятелем.

Паоло отозвал его в сторонку и негромко сообщил:

– Ты прости, что вмешиваюсь не в свои дела, но, по-моему, у Кати какие-то неприятности. Видел ее сегодня днем – вся в слезах!..

Сашка, полный тревожных ожиданий, побежал к дому, в котором жили сотрудники посольства, поднявлся на четвертый этаж и с замиранием сердца позвонил в дверь. Щелкнул замок. Журбин увидел Катю и сразу же понял, что с ней и в самом деле случилось что-то очень скверное. Пряча лицо, опухшее от слез, она движением руки пригласила его войти и сразу же ушла в гостиную. Он последовал за ней и внезапно понял, что видятся они в последний раз.

Это же подтверждали и дорожные сумки, стоящие посреди комнаты. Сев на диван и глядя в пространство, Катя рассказала о случившемся. Сегодня утром позвонила ее мать и сообщила, что Катину дочь на московской улице сбила какая-то иномарка, которая тут же скрылась с места происшествия. Девочка сейчас в коме. Врачи обещают, что она выживет, но навсегда будет прикована к инвалидной коляске. Лечение возможно, но стоит оно громадных денег.

– Я позвонила своему бывшему. Спросила, не может ли помочь. Он сказал, что поможет, но при условии, что мы снова будем вместе. Оказывается, они давно расстались с Энни. Теперь, воспользовавшись несчастьем с Инночкой, он хочет вернуть меня.

– Получается, что отец не стал бы помогать родной дочери, если бы ты не согласилась?! – Сашка был ошеломлен.

– Видишь ли, Саша, Инна – наша приемная дочь. У нас несколько лет не было детей, и нам посоветовали взять себе сироту. Сказали, что очень часто после этого рождаются и свои дети. Так все и получилось. Для меня Инночка – такой же любимый ребенок, как и сын, а вот для него она почему-то так и не стала родной. Я была вынуждена принять крайне трудное для себя решение, согласилась на его условия. – На глазах Кати вновь заблестели слезинки, однако она решительно взяла себя в руки. – Билеты уже заказаны, в ночь я улетаю. Знаешь, я не стала кривить душой и прямо сказала ему, что люблю другого человека. А он… он всегда гордился своими свободными взглядами на семейные взаимоотношения, поэтому заявил, что этот факт не имеет для него особого значения. Оно и понятно. Ведь я ему нужна как предмет интерьера, стоящий определенных денег, вроде картины или какой-нибудь редкостной вещицы, которой можно похвастать перед такими же снобами, как и он сам.

– Я все понимаю… – внезапно охрипшим голосом с трудом выдавил Сашка. – Тебе помочь?

– Саша, я тебя не гоню. Это выше моих сил. Но еще пять минут, и я к черту вывалю все из сумок и откажусь от билета. Вот только потом, когда буду видеть свою дочку в инвалидной коляске, начну клясть себя нещадно. Прости!

Журбин нашел в себе силы уйти, забрел в общежитие и нос к носу столкнулся с Горяевым. Тот ничего не сказал, лишь сочувственно тронул рукой его плечо.

– Петр Михайлович, что там слышно насчет сроков прибытия нашей смены? – обронил Сашка с безмерной усталостью в голосе.

– Знаешь, Саша!.. – Горяев неопределенно пожал плечами. – Я сделал запрос в отдел спецопераций. Но там происходит черт знает что. Мне ответили, что ни про какой Центр боевого управления они не знают, кто такой генерал Иванов – не ведают, потом пообещали разобраться и через неделю дать ответ.

– Ничего себе сходил за хлебушком, – язвительно хохотнул Борька Еремин, слышавший их разговор. – Это что же получается? Мы тут как бы люди совсем бесхозные? Охренеть!