Читать книгу - "Закон десанта – смерть врагам! - Сергей Зверев"

— Спасибо, — искренне поблагодарил Вадим. — Мой автобус уходит в два часа дня. Нужно ехать, извините.

Оленька заметно расстроилась.

— Как странно. Неужели запустили новый маршрут?.. Вы будете душиться? Это, конечно, не «Келвин Кляйн»…

Хорошо хоть спросила. Вадим с готовностью замотал головой.

— У вас прекрасное чувство юмора, Оленька. Запах «Шипра» я признаю только в литературе, спасибо вам.

— Ну, тогда все, — мастерица скинула с клиента покрывало, обтерла шею, чтобы не чесалось. — Принимайте работу, Олег Батькович. Неплохо, согласитесь?

— Очень хорошо, — согласился Вадим. — Достойный портрет в интерьере. Вам нужно переезжать в город, Оленька, там катастрафически не хватает классных парикмахеров.

— У меня фобия на большие города, — улыбнулась рыжая. — Страх и аллергия. Да и не знаю я никого в вашем городе, чего я там не видала? С вас 65 рублей, Олег. И давайте без сдачи, у меня в кассе одна пыль.

Вадим, похоже, единственный в сентябре клиент.

— Не нужно сдачи, Оленька, — он выложил на подзеркальник сотенную купюру — достойная плата за тепло и дружеское участие. Еще раз критически осмотрел свою голову (действительно, вариант беспроигрышный) и пятерней, как гребнем, взъерошил челку. Оленька смотрела на него с легкой грустинкой.

— Теперь вы будете пользоваться популярностью, Олег, — сказала она, подумала и добавила: — Большой популярностью.

— Просто обвальной, — подыграл Вадим. Он мило простился с мастерицей, забросил на плечо сумку с надписью «Nike» и покинул парикмахерскую.

Автостанция выглядела такой же вымершей, как и весь городок. Ветер носил листву по разбитому асфальту. Под навесом закрытого кафе тосковали голуби. У коробочки с вывеской «Касса» притулились два автобуса-старожила; еще один, с надписью «Гурьево — Славянка», чадя выхлопом, вползал на площадь. Еще минута, и площадь перестанет казаться вымершей. Автобус остановился на дальнем конце, принялся выгружать сонный контингент, в основном пенсионеров. Проехал грузовик, груженный картошкой. На восточной стороне площади, у пустующих базарных рядов, стоял еще один автобус — не новый, зато импортный — с плоским ветровиком и вытянутым пассажирским салоном. Очевидно, он и был искомым — на Любимовку. Вадим посмотрел на часы — тринадцать пятьдесят. Ни поразмыслить над жизнью, ни припасть к теплому стану парикмахерши Оленьки времени уже не было. Разве что перекурить. Вытряхнув сигарету из пачки и сунув ее в рот, Вадим побрел через площадь.

«Любимовка» — красовалось за ветровым стеклом. Там же висел стыдливо-розовый скелетик и вымпел с гербом города Таллина. Шофер отсутствовал. За серыми шторами темнели силуэты ожидающих. У раскрытой двери курили двое — совершенно лысый субъект без ресниц и бровей — явная жертва Эдисоновой болезни и уверенного вида крепыш с клочком седины повыше лба — осанистый, улыбчивый. Возможно, эти парни и не были знакомы, просто сошлись как будущие попутчики. Вадим щелчком отправил окурок в далеко стоящую урну. Безволосый проследил за точным попаданием, уважительно крякнул и посторонился.

— Надо же, автобус до Любимовки объявился, отродясь такого не было, — заметила пожилая аборигенка в платочке, бредущая с прибывшего гурьевского рейса. Женщина тащила две корзины с опятами — свою и хромающего поодаль деда.

Вадим обернулся, вновь почувствовав опасность. Испытывая нерешительность, он забрался в автобус.

Жажды к общению он пока не испытывал, оттого и двинул на «корму» — мимо бледного очкарика, не сказать, что заморенного, но сильно худого, мимо двух дам и мачо в солнцезащитных очках от Картье. В самый конец он не полез — уселся на предпоследнее сиденье справа от прохода, машинально отметив немногочисленность пассажиров и какую-то подспудную мыслишку относительно последних, мгновенно исчезнувшую.

Бросив сумку к окну, Вадим откинул голову на высокую спинку. Для того чтобы собраться с мыслями, требовался покой. Он расслабился, но ненадолго — хихикнула девица, заливисто засмеялась другая. «Кому-то нужно как следует стукнуть по макушке», — подумал Вадим, открывая глаза. Хохотушки за высокими сиденьями не просматривались. Зато неплохо было видно, как появляются новые пассажиры. Кряхтя и отдуваясь, в салон забрался плотный молодой мужчина — гладко стриженный, бородатый, в яркой красно-желтой ветровке. Следом за ним — фигуристая блондинка в джинсе. Оказалось, что они не вместе: упитанный плюхнулся на переднее сиденье сразу за кабиной, девица отправилась дальше, держа перед собой на вытянутых руках нейлоновый «банан» с таким видом, словно там как минимум граммов триста тротила. Приятно улыбнувшись Вадиму, она вздула челку и села напротив — через проход. Вошли те двое, что курили. Безволосый хихикал, видимо, по поводу услышанного забавного анекдота, а крепыш с довольным видом похмыкивал. Эти тоже далеко не пошли — приземлились между дамами и худосочным очкариком. Звякнула пивная тара — неизбежный спутник долгой дороги.

Вернулась и обожгла мысль — та самая, подспудная: возраст пассажиров! Ни детей, ни стариков. Ни молодежи, ни представителей старшего поколения. Относительно молодые люди, немногим за тридцать, как и ему самому, но почему-то никто этого не замечает.

Вадим скосил глаза, обнаружив, что блондинка занимается тем же — поглядывает на него. Она была постарше остальных, но из-за детского курносого носика и кукольных щечек казалась моложе. Заметив, что за ней наблюдают, дама смешно вздернула носик и отвернулась. Обручального кольца на правой руке не было (но это ни о чем не говорило). Вадим открыл рот, намереваясь что-то сказать, хотя и не придумал что (главное, открыть рот, а слова найдутся). Но тут в автобус поднялся водитель в кожаной жилетке и радостно объявил:

— Всем привет. За проезд приготовим, граждане.

— Сколько? — поинтересовался толстяк.

— Недорого, по полтинничку, — водила до ушей растянул в улыбке рот и скинул кепку. — Дружно обилетились и поехали.

— Почему так дорого? Это же рейсовый автобус… — лениво возмутился кто-то из представителей сильного пола. Но не крепыш с безволосым — те не стали бы заниматься гнилым, а главное, бесперспективным крохоборством — не те лица. Либо очкарик возмущался, либо «мачо».

— Это вам не рейсовый автобус, — грубовато заметил водила. — А заказной. Чуете разницу?

Качать права и унижаться крохобор поостерегся. Водила двинулся по проходу, собирая в кепку деньги. Вадим опять скосил глаза. Блондинка морщила носик, пытаясь одновременно смотреть и в сторону, и держать соседа в поле зрения.

— С каких это пор заказные автобусы стали платными? — вполголоса поинтересовался Вадим. Быть обвиненным со стороны блондинки в скупердяйстве он не боялся, поскольку проговорил сардоническим тоном.

— С тех пор как появились водители в кожаных жилетах, — блондинка повернулась к Вадиму. Ее глаза были ясные, серые, она смотрела немного с вызовом.

Он бросил купюру в протянутую кепку — словно милостыню вольному музыканту. Соседка повторила его движение — правда, бросила сотенную, а купюру Вадима извлекла, скрутила и вставила в пистончик на груди.