Читать книгу - "Морской дозор - Сергей Зверев"

Место, которое выбрал Никифоров для их небольшого пикничка, действительно оказалось идеальным. Высокий берег, террасами спускающийся к воде, покрытый на вершине молодым сосновым бором, прореженным кедровым подростом. Деревья окружал густой подлесок, благоухающий тревожным, непривычным для жителей городов ароматом таежных цветов. Ближе к самому обрыву деревья расступались, дорога выходила на полукруглую уютную полянку.

День заканчивался. Предзакатное, уже покрасневшее солнце било своими косыми лучами сквозь изгородь сосновых стволов, превращая их в стройные алые колонны. Все это, вместе взятое, создавало впечатление величественного храма, воздвигнутого самой природой, заставляло сердце чаще стучать в груди.

Над всем царил Байкал. Вид на великое озеро, открывающийся с обрывистого берега, придавал всей картине ту гармоничную завершенность, какую можно увидеть на полотнах подлинно великих живописцев.

Бескрайняя атласная водная гладь, лазурно-голубая у самого берега и наливающаяся густой, насыщенной синевой у горизонта, мерно дышала, накатывая на прибрежный песок небольшие, но довольно крутые волны. Их шорох, сливаясь с перекличкой птиц: голосами кедровок, соек, рябиновок, славок, доносящимися из сосняка, словно ткал в воздухе июньского вечера особую, невыразимо прекрасную мелодию. Лейтмотивом в нее вплеталось тонкое посвистывание юго-западного ветерка в ветвях деревьев.

Ветерок раздувал пламя небольшого, но очень умело и аккуратно разложенного костра. Место для него Никифоров, взявший на себя роль гостеприимного хозяина, выбрал подальше от деревьев, почти на самом откосе. Быстро отрыв ямку в мягкой супеси, Михаил соорудил что-то вроде миниатюрного очажка. Сейчас над ним шкворчали, исходя дразнящим обоняние шашлычным духом, куски особо промаринованной всего за полтора часа молодой баранинки с горяченского базара. Они были ловко нанизаны на ошкуренные ветви тальника.

– Ну вот, – довольно заметил Никифоров, обращаясь к Тимофею, который все никак не мог прийти в себя от потрясения, вызванного долгожданной встречей с Байкалом, – ни шампуров, ни мангала не надо, если подойти умеючи.

– Михаил, – спросил его полулежащий у огня Полундра, – а у этого байкальского ветра тоже свое имя есть?

– Хм-м, а как же! – с гордым видом ответил тот. – Этот вот называется култук. Дует он с хребта Улан-Бургасы, летом обычно хорошую погоду приносит, так что повезло нам, друзья. Есть еще шелонник, тот юго-восточный. А вот если с северо-запада, да с берега на озеро, так это сарма. Если к Ольхону пойдем, то ее беречься надо.

По первой уже выпили, не дожидаясь поспевающего шашлыка. Причем бутыль «Ангарской особой» дружно решили оставить на потом, а попробовать подарок начальника авиабазы, разведенный до водочной кондиции хрустальной байкальской водичкой, закусив бурятским салатом. И ведь не просчитались! Вкус что у напитка, что у табули оказался изумительным.

Расхрабрившийся Тимофей, поняв, что дело идет о брудершафте, должном узаконить его дружеские отношения с североморцами, заявил, что это лишь водка ему не в дугу! И то потому, наверное, что он только поддельную пробовал. И не в такой замечательной компании, да еще в таком удивительном месте. А спиртика, на радиоле розовой настоянного, очень даже выпьет! За нерушимую дружбу славного флотского спецназа и отечественной оборонки.

Сейчас наливали уже по второй. И тоже – как откажешься?! Когда новые друзья предлагают тост за успех испытаний, за славную грядущую судьбу «Нерпочки», любимого детища! Да и не хотелось больше Котельникову отказываться, если уж честно!

– Э-э, нет, Тимоша! – Павлов придержал инженера за руку. – Вот чего никогда не следует делать, так это запивать спирт, пусть даже разведенный, пивом.