Читать книгу - "Равнение на знамя - Александр Бушков"

Дорогу оседлали к девяти часам утра, с упреждением примернона часок.

Внешне, разумеется, все выглядело благолепно и безобидно,никто ни о чем не подозревал. На посту ГИБДД ничего и не изменилось: возлеуродливого строения из серых бетонных блоков (наследие первой чеченской войны)точно так же торчало четверо милиционеров в серо-белом камуфляже. Как им иполагалось по жизни, они выборочно, по какой-то своей загадочной логикетормозили машины (идущие в обоих направлениях, понятно), проверяли документы,задавали вопросы. Правда, особенно не придирались и к побочному заработкуничуть не стремились — что не должно было вызвать у проезжающих никакихподозрений, те облегченно вздохнут, подумают: «Пронесло, тихие „гиббоны“нынче!» и прибавят газку.

Самые обыкновенные были милиционеры, не слишком бдительные,лениво-меланхоличные, как и полагается отстоявшим ночную смену. Автоматызакинуты за спину на укороченных ремнях, так что долго провозишься, прежде чемперекинешь их в положение для стрельбы (главное, как легко догадаться, виселопод пятнистыми бушлатами в кобурах-горизонталках и извлечено могло быть вмиг).

То, что одним из ленивых «гиббонов» являлся генерал Кареев,широкой публике — да и вообще всем посторонним — никак не могло бытьизвестно из-за присущей генералу профессиональной скромности, заставлявшей на протяжениипоследней четверти века избегать посторонних фотообъективов и вообщепубличности.

Близлежащее пространство давным-давно было продумано и умелопревращено в некое подобие минного поля — чужих практически не имелось,только свои, куда ни глянь.

По другую сторону автотрассы, метрах в двадцати в сторонуюга, располагался этакий табор. У обочины свалены в кучу объемистые, биткомнабитые сумки в колерах милицейского и армейского камуфляжа, на вершине штабелякрасовалась уже изрядно потускневшая армейская каска цвета хаки, на которойслева белой эмалевой краской был намалеван череп с перекрещенными косточками.Тут же, на воткнутой в землю корявой сухой ветке, гордо реял потрепанныйстарорежимный вымпел, алый с золотой бахромой, с профилем вождя трудящихсявсего мира и надписью «Бригада коммунистического труда».

Прислонясь спиной к штабелю, расположившись вольготно, нотак, чтобы видеть со своего места дорогу в оба конца, обосновался ВолодяУланов — небритый и на первый взгляд уже малость поддавший, в милицейскихкамуфляжных портках, тельняшке с махновской прорехой на пузе и армейскойпятнистой куртке отмененного образца. Означенный экземпляр, наигрывая аккордына той самой гитаре-недомерке, давно уже снабженной нормальными струнами идолжным образом настроенной, оглашал близлежащие окрестности меланхоличнымбезыдейным шансоном:

Позвольте, значит, доложить, господин генерал:

Тот, кто должен был нас кормить — сукин сын, чертпобрал!

Потери наши велики, господин генерал,

Казармы наши далеки, господин генерал.

Солдаты — мамины сынки, их на штурм не поднять,

Так что выходит, не с руки — наступать-отступать.[5]

Он ухмылялся вполне искренне: прекрасно понимал, что вобычные времена за распевание подобной, упаднической, идеологически не вполнеправильной, одним словом, декадентской песенки обязательно удостоился быукоризненного взгляда не от генерала, так от Доронина. И правильно, в общем,ничуть не соответствовали эти вирши теории и практике спецназа. Однако сейчасподходили как нельзя лучше. Удачно гармонировали с образом странноватойкомпании, в которой люди, более-менее понимающие, сразу угадывалираздолбаев-контрактников, собравшихся то ли в располагу, то ли на законныйдембель. Или попутку ловят, или накладочка вышла, и не пришла обещанная машина,вот и застряли ребятки надолго, бывает…

Доронин и еще двое так же старательно изображали служивых,удрученных долгим скучным ожиданием, валялись расслабленно, хотя и в менееживописных, нежели главный менестрель, позах, а когда надоедало, принималисьлениво бродить по обочине. Доронин, как человек солидный, внимания проезжающиммашинам не уделял, а вот двое его спутников, будучи гораздо моложе, с большойзаинтересованностью присматривались к молодым пассажиркам легковушек иэкскурсионных автобусов. Блондинке за рулем вишневого «жигуля» даже откровеннопослали воздушный поцелуй и долго таращились вслед, махая руками — на чтопрекрасная шоферочка внимания не обратила.