Читать книгу - "Всегда летальный диагноз - Михаил Серегин"

– Давайте не будем заниматься душеспасительной декламацией! – криво улыбаясь, перебил меня Груздев. – И прошу вас, пойдемте отсюда – я не хочу попадаться на глаза коллегам.

Мы зашагали по дороге прочь от клиники. Груздев сутулился и втягивал голову в плечи. На длинном лице его было написано отвращение к себе, ко мне и ко всему миру вообще.

– Хорошо, давайте перейдем тогда к делу! – предложил я. – Вы что-нибудь принесли?

Груздев оглянулся через плечо, судорожно полез за пазуху, достал оттуда свернутые в трубку бумаги и, мрачно сверкнув глазами, протянул их мне.

– Это история болезни Краснова, – значительно сказал он.

Я взял бумаги и небрежно сунул их в карман. Груздев молча шагал, время от времени иронически и сердито поглядывая на меня. Что-то в моем поведении вызывало у него раздражение. Наконец он не выдержал и сказал:

– Вы хоть знаете, чего мне стоило раздобыть эту историю?!

– Ну откуда же мне знать? – рассудительно заметил я.

– Вот именно! – с горечью воскликнул Груздев, принимая вид оскорбленной невинности. – Откуда вам знать! А я был вынужден лезть из кожи, чтобы удовлетворить ваше профессиональное любопытство! Я сам себе противен, понимаете вы это?!

– Ну зачем вы принимаете все так близко к сердцу? – укоризненно сказал я. – Ничего ведь страшного не произошло… Ну подумаешь, взяли вы историю болезни, которая идет в архив… Сегодня я изучу ее, а завтра вы положите ее на место. Никто ничего и не заметит!

Груздев саркастически расхохотался.

– Вы так полагаете? – язвительно спросил он. – Не все так просто, дорогой мой, не все так просто!

Я был заинтригован – Николай Петрович чего-то явно недоговаривал. Я осторожно, чтобы не спугнуть его, спросил:

– Почему непросто? Кто-то заметил, что история пропала?

Коллега Груздев снова по-мефистофельски рассмеялся, а потом с непонятной интонацией сказал:

– Не знаю, зачем я вам все это рассказываю! В сущности, я просто, наверное, рою себе яму… Ну да черт с ней! В сущности, гори все синим пламенем! Может быть, это знак судьбы, а? – Он взглянул на меня с отчаянной решимостью, которая так свойственна в некоторые минуты слабым натурам. – Расскажу все – и пусть мне будет хуже!

Господи, перепугался я, неужели он все-таки замешан в преступлении, и я вчера попросту лопухнулся, поддавшись на его нехитрые объяснения?

– С этой историей вышла целая история, извините за дешевый каламбур! – сказал Груздев. – Сначала я думал, что взять ее будет несложно. Больной выбыл, врач, который его вел, сделал последнюю запись – на моих глазах, собственно… Она лежала на столе в ординаторской – я только ждал момента, когда можно будет незаметно ее слямзить. Но, пока я манежился, явился МММ лично и забрал историю себе! – Груздев многозначительно посмотрел на меня. – Занесите этот факт себе в протокол! Зачем ему понадобилась эта история?! Он ведь не имел никакого отношения к этому больному. История должна была пойти в архив…

– Но ведь, насколько я знаю, ваш шеф заявил, что больной выбыл по его разрешению?

– Чепуха! – скривился Груздев. – Я из любопытства поспрашивал в бухгалтерии. Там паника. Этот Краснов смылся, не заплатив ни копейки!

– Ну тогда, может быть, Миллер поэтому и взял историю, чтобы выяснить координаты этого афериста?

– Ничего подобного! – заявил Груздев. – Бухгалтер ничего ему о неуплате не сообщила – она боится. А если допустить, что Миллер настолько хорошо знает этого типа, что позволяет уйти, не заплатив, – на кой черт ему история болезни? Это не в его правилах. Он вникает в медицинскую документацию крайне редко – только когда намечается крупный скандал. Не знаю, убийство или не убийство, но что-то тут не так – голову даю на отсечение!

– И однако же, как вам удалось историю перехватить? – с любопытством спросил я. – Неужели вы пробрались в сейф своего начальника?

– Все было совсем иначе, – покачал головой Груздев. – И гораздо удивительнее. Вам это наверняка будет интересно. Только… – Он замялся и робко взглянул на меня. – Может быть, вы премируете меня за ценную информацию? Я вчера поистратился и теперь совсем на мели. Разумеется, речь идет о займе. Я мог бы занять у коллег, но, сами понимаете, мне опасно засвечиваться в этом плане среди своих…

Он застал меня врасплох – не дать я не мог, такого цинизма я себе не простил бы, но в бумажнике у меня оставалась единственная бумажка, и теперь мне нечем было даже уплатить за метро. Однако я ни секунды не колебался.

– Какой разговор! – почти не дрогнувшим голосом сказал я, широким жестом доставая бумажник. – Сотни хватит? Насчет отдачи можете, кстати, не беспокоиться…

Груздев стыдливым жестом спрятал в ладони купюру и категорически заявил:

– И речи быть не может! Я верну вам все до копейки!

– Да ладно! – вяло ответил я, впадая в задумчивое состояние человека, неожиданно потерпевшего банкротство. – Не об этом речь…

– Да-да! – воскликнул Груздев. В отличие от меня он испытывал теперь душевный подъем. – Слушайте, что было дальше. Миллер унес историю болезни к себе в кабинет, но в сейф не спрятал. Кстати, это меня тоже удивило. У меня сложилось впечатление, что МММ не особенно дорожит этой бумажкой – скорее она вызывала у него любопытство, и он хотел поближе разузнать, что за человек этот Краснов… Чувствуете, какое странное тут противоречие? С одной стороны, он вроде бы Краснова знает, а с другой стороны, понятия о нем не имеет!

Похоже было, что загадочное поведение шефа увлекло самого Груздева. Невольно он втягивался в процесс раскрытия тайны, позабыв на время о собственных неприятностях и неутомимой жажде.

– Я крутился возле его кабинета, – продолжал Николай Петрович. – И через приоткрытую дверь видел, как Миллер бросил историю на свой стол. В этот момент в кабинет заглянула медсестра и куда-то его вызвала. Миллер вышел из кабинета и даже не прикрыл за собой дверь…

– Тут-то вы и начали действовать! – догадался я.

– Ничего подобного, – сумрачно возразил Груздев. – Я не успел. Пока я собирался с духом, вдруг вернулась та же самая медсестра, как ни в чем не бывало вошла в кабинет главного, порылась у него на столе, взяла историю и вышла!

– Может быть, Миллер послал ее! – предположил я.

– Да нет же! Слушайте, что было дальше! На меня она не обратила никакого внимания – мало ли кто толчется в коридоре… С историей в руках она пошла – но не туда, куда отправился Миллер, а в раздевалку для медперсонала. Оттуда она появилась уже с пустыми руками и поднялась на второй этаж. Эти манипуляции никого не заинтересовали, кроме меня. Согласитесь, медсестра с историей болезни в руках – в этом нет ничего примечательного… В общем, мы оба разыграли с ней роли заурядных персонажей, своего рода «Кушать подано», но меня-то ей провести не удалось! Едва она исчезла, я вошел в раздевалку и отыскал ее сумочку. Раздевалка у нас не охраняется – считается, что наша публика не будет шариться по чужим карманам. Как я и ожидал, история болезни лежала в дамской сумочке. Я забрал ее и немедленно ушел. На меня никто не обратил внимания и потом никто ни о чем не спрашивал…