Читать книгу - "Антикиллер-2 - Данил Корецкий"

– Ты где? – теперь на связь вышел Нырков.

Задрав нос, вездеход уверенно пер по крутизне Среднего спуска.

– Подъезжаю, Василий Михайлович.

– Через сколько будешь?

Начальник управления тоже был выдержанным человеком, но не настолько, чтобы сравниться с командиром СОБРа.

– Через семь минут.

– Ладно.

Через шесть минут и пятнадцать секунд подполковник Коренев вошел в кабинет своего начальника. Он был поменьше, чем у Хондачева, куда скромней отделан и обставлен, но стандарты ментов отличаются от стандартов банкиров, и по милицейским меркам кабинет выглядел вполне прилично, куда лучше, чем позволяет бюджетное финансирование. Тому имелось простое объяснение: помещения РУОПа ремонтировались за счет «Золотого круга». По нынешним временам это называлось спонсорской помощью.

– Присаживайтесь Филипп Михайлович, – озабоченно кивнул Нырков. Плотный, коренастый, с густыми черными волосами и такими же черными аккуратно подстриженными усами, он имел прозвище Колорадский Жук, или просто Жук. Прозвище дали бандиты, но поскольку милицейская и бандитская сферы связаны сотней ниточек и каналов, по которым информация циркулирует в обе стороны, то так называли его все, правда, за глаза.

Нырков сидел в торце длинного стола для совещаний, полгода назад он стал генералом и с тех пор полюбил форму – обычная «детская» болезнь, которая проходит вместе с ощущением новизны: когда шитая звезда отпечатывается в сердце, отпадает необходимость демонстрировать ее на погоне. Тщательно отутюженный генеральский китель резко контрастировал с видавшей виды курткой и клетчатой рубахой Литвинова, сидевшего первым по левую сторону стола.

Первый стул справа дожидался Коренева – по традиции каждый из начальников отделов всегда занимал одно и то же место. Коренев опустился на жесткое сиденье, пожал руку Волошину, подмигнул Литвинову и кивнул остальным пяти участникам совещания.

– Значит, ставим засаду с «живцом» по РД «Обочина», – сказал Нырков.

– К нам перевелся Попов из областного УР, сегодня выходит на работу. Помните? Восемьдесят девятый, «Трасса»? Очень сходная ситуация, тогда он сработал отлично! Парень честно заслужил свой орден.

– Да, один против двух бандитов, застрелил обоих, – кивнул Коренев. – Можно ставить его старшим группы.

Волошин шевельнулся:

– Я вроде тоже «живцом» ходил...

Коренев неловко осекся. Алексей работал по «Прыгающим теням», получил два ножевых, но заломал гада. Свою «Красную Звезду» он почти не надевает, а шрамы всегда при нем...

– Кто спорит, Леха? Но ты постарше, зачем самому лезть?

Тот пожал плечами:

– Так, значит, так. Мне все равно.

Нырков посмотрел с удивлением, да и Коренев запнулся от неожиданности. Открыто выражать безразличие к службе может только предельно уставший от нее человек, настроившийся уйти в любой момент. А выслуга у Алексея есть уже давно...

– Пусть старшим идет Волошин, – подвел итог Колорадский Жук. – Он знает людей и дело знает лучше Попова...

– Есть, – Волошин равнодушно кивнул.

Оперативка шла как обычно: Нырков ставил задачи, задавал вопросы по взятым на контроль делам, но Коренев чувствовал, что о главном генерал пока молчит. И действительно, только в конце совещания Жук внезапно объявил:

– Поступили оперативные данные по линии ФСБ... Из Грозного в Тиходонск направлена боегруппа для проведения терактов против сотрудников, воевавших в Чечне. Предположительно, против СОБРа. Других данных нет. По получении дополнительной информации ее нам сообщат...

Наступила гнетущая тишина. В кабинете собрались люди, прослужившие в милиции десятки лет. Они раскрывали преступления, разыскивали и преследовали преступников, стреляли в них и подводили под расстрелы, загоняли в колонии и тюрьмы, делали обыски, изымали ценности и описывали имущество – словом, давали повод обижаться на себя. Случалось, им хотели отомстить, а бывало, и мстили, но лишь в единичных случаях, и каждый из таких случаев вызывал бурный резонанс не только в профессиональной среде, но и во всем обществе. Но чтобы специальная группа выделялась для мести даже не отдельному сотруднику, а целому подразделению, – такого никогда не было!

– Какие есть мнения? – поинтересовался Нырков. – Оценка вероятности, степень опасности, необходимость в контрмерах?

Смотрел он при этом на Литвинова, который лично возглавлял своих людей во всех трех шестидесятисуточных спецкомандировках.

Командир СОБРа ответил на все три вопроса. Медленно, четко и с расстановкой:

– Вероятность около ста процентов. Степень опасности крайне высокая. Необходимо создание специальной группы и проведение контрразведывательных, оперативно-поисковых и заградительных мероприятий.

Помолчав, он добавил:

– Когда мы еще находились там, то постоянно получали угрозы. Дескать, придем к вам домой и зарежем спящих. Избежать этого можно было только одним путем: довести дело до конца. Но наверху решили, что лучше разворошить змеиное гнездо и уйти. Вот результат.

Нырков поморщился:

– Это не относится к делу. Не нам решать политические вопросы такого уровня.

Литвинов кивнул:

– Я знаю. Нам можно было только умирать. И там, и теперь – здесь. Ведь никаких общегородских мероприятий по защите моих ребят проводиться не будет? И комплексный план мероприятий УВД, ФСБ, воинских частей, таможни, налоговой полиции – такой, как при приезде сюда Президента, тоже составляться не будет?

– Давайте оставим демагогию, – построжал Нырков. – Поступила непроверенная оперативная информация. Разве в таких случаях проводят широкомасштабные мероприятия? Вначале надо все проверить...

– Конечно, – согласился командир СОБРа. – Пока не подорвут мои казармы, можно и подождать. Только если бы прошла информация, что заброшена группа для убийства губернатора или кого-то там еще, то все стали бы на уши, без каких-то дополнительных проверок!

– Если у вас есть конкретные предложения, то напишите рапорт! – оборвал Жук Литвинова. – И попрошу всех держать полученную информацию в тайне. Чтобы не вызывать паники!

Так на нервной ноте закончилось это оперативное совещание.

* * *

Несколькими часами позже в маленьком ресторанчике на Тиходонском ипподроме состоялось совещание руководителей преступных группировок города. В соответствии с терминологией новейшего времени оно именовалось не «сходкой», не «стрелкой», не каким-либо другим скомпрометировавшим себя словечком, а нейтральным и вполне благопристойным обозначением «стол». Стол действительно присутствовал – длинный, накрытый хрустящей скатертью и уставленный изысканными закусками. За ним восседали двадцать пять человек, имеющих большее или меньшее влияние в криминальном мире. Это был большой «стол», потому что обычно для решения всех возникающих вопросов собираются восемь-десять авторитетов, представляющих наиболее мощные кланы.