Читать книгу - "Предателей не прощают - Сергей Дмитриевич Трифонов"

СБУ по Одессе и Одесской области, во время двух чеченских войн занимался подготовкой террористов и диверсантов для заброски в Чечню и Дагестан. После присоединения Крыма к России и образования Луганской и Донецкой Народных Республик его подразделение собирало информацию о руководителях новых республик, планировало и осуществляло попытки их ликвидации. Большинство таких попыток выявлялось и пресекалось органами госбезопасности России, ДНР и ЛНР, но некоторые, к сожалению, удались.

Свою единственную дочь Ирину Герман Суховей воспитывал один, его супруга и мать Ирины рано скончалась от рака груди. Девочка росла в обстановке ненависти к России и всему русскому, чему способствовали немногочисленные родные отца, школа, друзья и подруги. Окончив школу, Ирина железной рукой отца была отправлена в Одесский военный институт сухопутных войск, где по программе бакалавриата обучалась по специальности «военная разведка». После получения диплома амбициозную пани лейтенанта водворили в британскую Королевскую военную академию в Сандхерсте, где сорок четыре недели она оттачивала навыки разведывательной и диверсионной деятельности против России, шлифовала свои и без того приличные знания русского и английского языков. К двадцати пяти годам, ко времени её первой заграничной командировки, она представляла собой законченную русофобку, умного, хитрого и коварного врага России.

Её карьера складывалась успешно. В Крыму, на Донбассе она активно вербовала агентов, создавала шпионскую сеть, благо настроенных проукраински и антироссийски в тех регионах было хоть отбавляй. Ей стали поручать более сложные дела, связанные с диверсией. Что-то получалось, особенно такие гадости, как минирование и взрывы опор высоковольтных линий, повреждение газопроводов, вышек сотовой связи… За это её хвалили, поощряли, присваивали новые воинские звания…

К тридцати двум годам она стала майором и была награждена орденами «За заслуги» 3‑й степени и «Даниила Галицкого», медалями «За военную службу в Украине», «За безупречную службу» 2‑й степени, «25 лет Независимости Украины», «За участие в антитеррористической операции». На выплаты, которыми её поощряло ГУР, она смогла купить в Киеве приличную трёхкомнатную квартиру.

Всё, казалось бы, складывалось у этой красивой женщины, только счастья не было, не было домашнего тепла, любимого мужчины, детей… Мужчины, конечно же, были, много мужчин, настолько много, что она перестала вести им счёт. Но того единственного, который бы взял её за руку (она страстно мечтала об этом), прижал бы к себе крепко-крепко и сказал бы строго: «Всё, радость моя, с этим завязываем навсегда».

Неприятности начались год назад, когда в Брянской области её разведывательно-диверсионная группа должна была взорвать большой армейский склад артиллерийских боеприпасов. Где-то они оплохнулись, или сработал предатель, но ФСБ быстро и оперативно зажала группу на окраине Брянска в арендованном частном доме. Ей удалось бежать, но двоих взяли, а её заместитель оказал сопротивление и погиб в перестрелке. Киев назначил служебную проверку, офицеры военной контрразведки СБУ допрашивали сутками, подозревая в предательстве её. К тому времени полковник СБУ Герман Суховей был уже на пенсии и ничем дочери помочь не мог.

Проверка ещё не завершилась, когда её вызвал начальник управления и строго сказал:

– Полетишь на Кипр, найдешь нужного нам человека и вместе с документами, которыми он обладает, доставишь ко мне, сюда, в этот кабинет. Выполнишь задание – проверку и следствие прекратят. Споткнёшься – пеняй на себя.

– Ирина Германовна, – Самаров говорил спокойно, без нажима, как он умел это делать во время допросов, – хотелось бы, чтобы мы сразу поняли друг друга и, не тратя впустую драгоценное время, обсудили ваше нынешнее положение и получили ответы на наши немногочисленные вопросы. О себе говорить не надо, мы достаточно извещены о вас, вашем отце, вашей карьере. Сами понимаете, другие люди в другом месте будут задавать вам иные вопросы. Мы ограничимся узким кругом. Вы готовы?

Спиро поставил перед ней чашку горячего кофе, бутылочку минеральной воды, включил диктофон. Бледность постепенно сходила с её красивого лица, появился лёгкий румянец. Она выпрямилась, положила руки на колени. Ровным голосом, в котором, казалось, не было ни страха, ни неуверенности, спросила:

– Что мне грозит?

– Я, конечно, не судья, – ответил Самаров, – но по совокупности вашего творчества, думаю, много. С учётом брянского «турне» и визита на Кипр, тянет на пожизненное. Ну, минимум лет на двадцать пять.

– Так стоит ли мне тогда утруждать себя и вас вопросами-ответами, если и так всё достаточно ясно, грустно и печально? – горько усмехнулась она.

– Обязательно стоит. Ваша линия поведения, ваша искренность, степень вашего сотрудничества с нами будут решающими факторами в выстраивании каркаса нового здания вашей будущей жизни.

– Вы меня вербуете?

– Нет. Этим займутся другие, если сочтут необходимым. Я вам говорю лишь о том, что всё в ваших руках.

Она взяла сигарету из лежавшей на столе пачки «Dunhill» и прикурила от огня поднесённой Спиро зажигалки.

– Спрашивайте.

– Кто на Кипре руководил вашей операцией?

– Он представился как Дэвид Милли, офицер английской MI6. Невысокий, худой, лицо невзрачное. Сизый, видимо от пьянки, нос картошка, жидкие рыжеватые волосы… На вид лет сорок – сорок пять.

Самаров глянул на Спиро и, получив утвердительный кивок головой, знаем, мол, такого, продолжил:

– Где и когда вы с ним встретились?

– В кафе «Costa» на проспекте Макариоса, утром в пятницу, то есть позавчера. С ним был человек из госбезопасности Кипра, представившийся старшим инспектором Раптисом. Милли сказал, что Раптис будет оказывать нам содействие.

Спиро вновь утвердительно кивнул головой.

– Ирина Германовна, какова была конкретная цель вашего задания?

– Мы должны были отыскать некоего чиновника Минфина России Шеликова, забрать у него секретную информацию, размещённую на флеш-накопителе, а самого Шеликова доставить в Киев.

– С авиабазы Акротири?

– Да, но Милли внёс коррективы в операцию. Он приказал задержанного Шеликова на двое суток передать в распоряжение штаб-квартиры MI6 на Кипре, после мы должны были задержанного доставить во Львов английским военно-транспортным самолётом. Из Львова мы обязаны были перевезти его в Киев на специальном автотранспорте ГУР.

– Зачем вы устроили обыск в квартире Веры Коровниковой?

– Я подумала, что Шеликов мог спрятать флеш-накопитель у своей любовницы, чтобы не таскать его с собой.

Самаров показал ей фотографию Шеликова.

– Это он?

– Да.

– Скажите, Ирина Германовна, когда вас вызвал ваш шеф, начальник управления ГУР, для объявления задания, он был один в кабинете или были другие офицеры?

Суховей на секунду задумалась, попросила ещё кофе. Пока Спиро наливал кофе, она сказала:

– Там был незнакомый мне человек. Немолодой, ближе к шестидесяти, полноватый. Лицо крупное, мясистое. Уши странные какие-то – удлинённые вниз и заострённые сверху. Пышная шевелюра вьющихся с большой проседью волос. Глаза не рассмотрела, он был в тёмных очках. Интересные такие очки – стёкла в тонкой золотой оправе,