Читать книгу - "Тотальная война - Олег Маркеев"

— Ты по-русски понимаешь? — обратился он к водителю.

Тот оглянулся, сверкнул зубами.

— Мало-мало, да! — обрадовал его водитель. И сам радостно засмеялся.

— Назначаю переводчиком. Я говорю — ты говоришь своим. Они говорят — ты говори мне. Понял? Водитель сделал серьезное лицо и закивал.

— Ну и слава богу.

Максимов откинулся на сиденье, положил ногу на пуфик.

«Ох, Бес, понтярщик же ты был! Земля пухом…» — Максимов погладил белую кожу обивки дивана.

Контузия еще давала о себе знать екающей болью в затылке и легкой тошнотой.

Максимов нашел в предбаннике кабинета Беса шкаф со снаряжением. Бронежилет, разгрузочный жилет с уже снаряженными магазинами, автомат, два кинжала в ножнах и подсумок с гранатами только и ждали, чтобы их кто-то навесил на себя. Что Максимов и сделал. От привычной тяжести снаряжения, легшей на плечи, в тело пришел покой. Все умозрительные сложности отпали, как сухая шелуха, мир стал простым и понятным. Сражайся или умри — что тут не понять?

Толпа, с полсотни человек, заметила приближающийся командирский электрокар с белым балдахином, и замолкла, пораженная.

Максимов подумал, что слух о гибели отца-командира до них уже дошел, вот и митингуют.

Встал в полный рост, предоставляя возможность себя рассмотреть. По толпе прокатился ропот.

Спрыгнул на бетонный пол. Махнул рукой водителю, возведенному в ранг личного переводчика.

Один боец, сейчас для Максимова они все были на одно лицо и неразличимы по званиям, вдруг что-то бурно залопотал и, размахивая руками, бросился к Максимову. Автомат болтался у него на груди.

«А Марат вполне мог навербовать себе людей», — мелькнула мысль.

Не раздумывая, Максимов прыжком преодолел разделявшую их дистанцию и прямым ударом в лоб свалил говоруна на пол. Не рассчитал, что тот окажется таким легким. Парень сначала вытянулся в воздухе параллельно земле, а потом уже рухнул вниз. Жестоко, но это лучше, чем показательно пристрелить.

Толпа охнула и откатила назад.

— Ну что, так и будем друг на друга щуриться?! Становись!!

Перевода не потребовалось. Толпа заметалась и в секунду рассыпалась на ровные шеренги.

— Уже лучше, — облегченно вздохнул Максимов.

Ощупал глазами каждого в строю. Воинство было хлипкое. У многих глаза помутнели от страха.

Максимов ткнул пальцем в правофлангового в первой шеренге. Поманил к себе. Бухая бутсами, боец подлетел, замер навытяжку в двух шагах от Максимова.

Из его доклада, не без помощи переводчика, Максимов понял, дела — хуже некуда.

Перед ним выстроились инженерно-саперное отделение в полном составе, танковый взвод — водители и стрелки-наводчики, водители БМП без наводчиков, отделение СПГ-9 в полном составе и сводная команда связистов, санитаров и поваров. Короче, все те, кто не выскочил по тревоге в окопы. Особняком держалось отделение разведвзвода, почему-то оставшееся внутри.

Боец, оказавшийся командиром танкового взвода, продолжил вводить Максимова в курс дела. У переводчика не хватило слов, и он перешел на сурдоперевод.

— Заткнись! — осадил его Максимов. — Какие собаки? Там? — Он кивнул на бронированные ворота.

Танкист закивал.

Холодок пробежал по спине Максимова, он вспомнил недавнюю встречу с дикими псами, так любящими человечину.

Обратился к переводчику:

— Ты знаешь, где их держат?

— Знаю, знаю. В земле комната есть. Там, где дорога. Там много собак живут. День не едят, два не едят, кушать друг друга начинают. Двери откроют — они бегут. Все кушают, что найдут.

— И кто двери открывает? Марат?

— Марат, Марат, — закивал переводчик, радуясь, что его понимают. — Не сам открывает. Сам только кнопка нажимает. Здесь. — Он взмахнул рукой, показав вдоль штрека. — А собаки — там. Где дорога. Другую кнопку нажимает, они назад бегут. Он двери закрывает.

— Все, хватит. Я понял.

«Марат поднял бойцов по тревоге, бросил в окопы, а потом выпустил из бункера у дороги свору псов-людоедов. Могу себе представить, что там твориться!»

Он быстрым шагом подошел к воротам. В узкую щель была видна большая часть площадки, маскировочная сеть сгорела, освободив обзор.

Чадя, горели два дота. По всему периметру окопов то и дело вспыхивали огоньки, кто еще мог, отстреливался от обезумевших собак. Максимову показалось, что в всполохах пожара мелькнули быстрые тени. Вдруг раздался вой, и с неба косо ударила хвостатая звезда. Яркая вспышка ослепила Максимова. Следом на месте взрыва Занялось пламя. С опорного пункта на макушке горы прицельно били из гранатомета по дотам, выжигая их один за другим.

«К утру мне только головешки достанутся», — подумал Максимов.

Решение пришло само собой.

Максимов притянул за рукав переводчика.

— Быстро объясни им, мне нужен порошок. Когда горит, дым идет зеленый, от него плакать хочется. Трубки такие. — Максимов показал размер. — Здесь поджег и бросил. Ну, давай, объясняй. — Он толкнул переводчика к строю.

Строй слушал толмача, как дети сказочника. Даже рты пораскрывали.

— «Черемуха» нужна? — подал голос кто-то из разведчиков.

— Да! — обрадовался Максимов. — Есть?

— Целый ящик,

Посланные гонцы быстро принесли из ближней отвилки большой ящик. Раскрыли перед Максимовым.

Ящик был доверху набит хлорпикриновыми шашками.

Через минуту ворота распахнулись и наружу вырвался Т-80. Ревя движком, он выписывал зигзаги по площадке, уворачиваясь от падающих с высотки комет. Разрывы гранат никак не могли его накрыть. А из башенного люка одна за одной вылетали шашки. Вскоре пахнущий хлоркой туман залил площадку до самых краев. Ночь огласилась отчаянным собачьим визгливым воем. Выли и люди, наглотавшиеся слезоточивого газа. Но люди могут зарыться лицом в любую тряпку, смоченную собственной мочой, и перетерпеть боль в глазах и носоглотке. А собака может и умереть, если не успеет отбежать на безопасное расстояние. Для нее нюхнуть «черемухи» все равно что получить сапогом в нос.

Пока диверсионная группа была занята стрельбой по неуловимому танку, Максимов с шестью разведчиками успели подняться до середины склона. Идти пришлось с подветренной стороны, сюда доносило запах «черемухи», от чего жутко першило в горле и слезами застило глаза.

Максимов сбросил с себя неподъемную тяжесть АГС-17. Упал на колени. С трудом восстановил дыхание. Кто-то оттащил от него гранатомет. Максимом слышал, как за спиной тихо клацает металл — бойцы устанавливали гранатомет на треногу.

— Сможешь? — сипя, спросил он у того, кто пристраивался к гашетке гранатомета.