Читать книгу - "Мудрец. Сталкер. Разведчик - Михаил Успенский"

Доклад у меня был подробный и обстоятельный. Я чертил графики, составлял списки, рисовал схемы и карты. Время от времени Одноглазый Лис включал во мне Гага и расспрашивал о том, что Бойцовый Кот видел в доме Корнея Яшмаа, с кем встречался и каким разговорам был слушателем. Снова став полковником Гигоном, я слушал записи рассказов Гага и в который раз удивлялся, что у нас с ним совершенно разные голоса. Все-таки хороша эта система – двое в одном. Котяру, как видно, принимали за полного болвана (полным-то болваном он как раз не был), и обсуждали при нем совершенно серьезные вещи, смысл которых мог понять только полковник Гигон.

Вот господин Корней открывает Гагу глаза на скотскую сущность правящей алайской династии, вот он показывает ему донесения земных агентов… Многих из них мы уже засекли, но еще парочка имен не помешает. Брать нужно всех, всех до одного. Только их же и в Империи полным-полно, генерал, вот у меня и на Империю список, но как мы их там-то будем искать?

– Не беспокойтесь, ваше высочество, – сказал Одноглазый Лис и закурил вонючую самокрутку. – По проблеме вторжения мы давно и успешно сотрудничаем с имперской службой безопасности. Вам я этого, простите, не сообщал.

У меня перехватило горло. В то время как два государства несколько лет яростно терзали друг друга, их разведки, оказывается…

Да еще без моего ведома… Я хотел тут же вызвать расстрельную команду, но передумал. И неизвестно еще, кому подчиняется нынче расстрельная команда. Поэтому я сказал только:

– Хорошо, господин генерал. И давайте так: до коронации я для вас никакое не высочество, а полковник Гигон, подчиненный вам по службе.

Так нам обоим будет легче.

Действительно, стало легче. Мы перебрасывали друг другу через стол листочки с именами и приводили их в систему.

– Баругга, сержант военно-архивной службы, он же Семенков Густав Адольфович…

– Регистратор мэрии Гинга, он же Михельсон Карл Иванович…

– Госпожа Гион, супруга коменданта дворца – ого! – она же Ольга Сергеевна Кулько… Ну, эти у меня всегда под рукой.

– Полковник шифровальной службы Крэгг, он же Игорь Степанович Шелдон…

– Старший наставник школы Стервятников Генуг, он же Виктор Жанович Пшездецкий…

Много, много их было – тех, что именовали себя прогрессорами.

Нам с генералом подали чай с бисквитами, мы поглощали пищу, не видя ее, и все раскладывали и раскладывали на огромном генеральском столе проклятые карточки. Все это были, судя по рассказам Гага и редким моим встречам в доме Корнея, прекрасные, превосходные люди, искренне желавшие добра несчастной Гиганде, проделавшие для достижения этого добра огромную работу, часто грязную, часто кровавую, часто неблагодарную и безмерно опасную – знай они, конечно, все до конца. Жаль было их, но…

Мне пришла вдруг в голову шальная, невозможная мысль.

– Ваше превосходительство, не располагает ли наше… вернее, наши ведомства сведениями о людях с кожей совершенно черного цвета?

Одноглазый Лис посмотрел на меня с изумлением, и даже, кажется, нашлепка на пустой глазнице вытаращилась.

– Черного? А почему не оранжевого? Впрочем…

Он щелкнул пальцами, и откуда-то ниоткуда возник его не имеющий ни лица, ни возраста референт. Генерал прошептал ему что-то на ухо, и, не успели мы разложить очередной десяток карточек, возник снова и доложил, что да, на главном острове Архипелага Тюрю в племени Бодрствующих В Ночи занимается отправлениями языческого культа некий Ауэо по прозвищу Черный Ведун, и ведун этот, по сведениям этнографов, черен, как совесть тирана.

– Этнографы, надо же, – хмыкнул генерал. – Я думал, они все в армии…

– Послать туда кого-нибудь можно? – спросил я.

– Не забывайте, полковник, что мы в подполье. Впрочем… Да те же этнографы. Они ведь у нас и о здоровье туземцев пекутся, да и не они даже, а Его Алайское Высочество…

– Нельзя его там оставлять, – сказал я. – Хоть один останется, такого натворит! Особенно этот, Вольдемар Мбонга. Он, генерал, знаете ли…

– Пока не знаю, – сказал Одноглазый Лис, заполняя карточку. – Возьмем в общем порядке.

Я вдруг представил себе, как Вольдемар Мбонга высаживается с «призрака» где-нибудь у нас в Смердящих Ключах, бредет по проселочной дороге и спрашивает у встреченной старухи, как пройти в столицу. И слышит в ответ: столица-то недалече, да только я, сынок, сколько лет в Алайском герцогстве живу, а негра ни разу не видела…

Потом нам подавали обед или ужин – окон-то в подземельях не бывает. И только тогда я решился задать свой вопрос.

– Ваше превосходительство, – сказал я. – Как погиб мой отец?

Одноглазый Лис вытер губы салфеткой, вздохнул и рассказал как.