Читать книгу - "Инстинкт зверя - Наталья Корнилова"

– Когда ты успела всему этому научиться? – спросил Витька. – Ты же даже мышей всю жизнь боялась, не то что человека убить.

– Из-за тебя, Витенька, – устало бросила я. – Посмотрела на таких ублюдков, как ты, и решила, пора с вами кончать, пока вы весь наш женский род проститутками не сделали.

– Сука ты неблагодарная, – Витька вздохнул, сел на лавку и замолчал, отвернувшись к окну.

…Федя постарался на славу. Своими проворными руками, пыхтя от удовольствия, он так ловко опутал меня всю с ног до головы двужильным алюминиевым проводом, что я не могла пошевелить даже кончиком носа, не говоря уже о кончиках пальцев.

– Ну вот, – сказал он, отходя в сторону и любуясь делом своих покрытых наколками рук, – теперь она не сбежит.

– Ты уверен?

– Обижаешь, братишка. Я могу трактор связать, и он не поедет, а уж эта сучка и подавно никуда не денется. Если сбежит, можешь мне потом самолично руки отрубить. Погнали в город братву искать. И не смотри ты так на нее, говорю же, не сбежит.

– Да я не об этом думаю, – досадливо скривился тот, отводя от меня изучающий взгляд.

– А о чем?

– Не верю я, что это моя Катька, понимаешь? С виду вроде она, а внутри у нее словно совсем другой человек поселился.

– Не глупи, Витя, нам сейчас не об этом думать надо. Она, не она – это не главное, важно, что мы Пантеру поймали. Поехали, – он взял замок со стола и направился к выходу.

Они забрали все пистолеты, одну мою туфлю, чтобы было что предъявить братве в качестве доказательства моего существования, и вышли. Дверь со скрипом закрылась, снаружи в уключинах загремел замок.

И зачем, спрашивается, запирать дверь, если все окна выбиты? Еще через какое-то время послышался шум двигателя, хлопнули дверцы машины, и звук мотора стал быстро отдаляться.

Я осталась одна лежать посреди комнаты на грязном полу, скрюченная в три погибели, опутанная проволокой, как коконом, без всякой надежды на избавление в душе и с мыслями о неизбежных мучениях в голове. Первым делом я попыталась высвободиться. Но как ни крутилась, ни дергалась, ни изгибалась – ни один узел на проклятой проволоке не сдвинулся с места. Этот негодяй стянул мои руки и ноги за спиной, и не было никакой возможности дотянуться зубами до пут, чтобы их развязать. Минут через пять я выбилась из сил и поняла, что все, это конец, я погибла. Здесь, в этом глухом лесу мне ни одна собака не поможет.

Хотя, впрочем, собаки-то как раз и могут запрыгнуть сюда, почуяв мое присутствие, и спокойно выесть меня из проволочного капкана, и тогда я продолжу свое существование, но уже в собачьих желудках. Представив, как меня раздирают на части голодные псы, я содрогнулась, и громкий стон непроизвольно вырвался из моей груди.

Вдруг – я ушам своим не поверила – за окном напротив стола раздался шорох. Я в ужасе замерла, прислушиваясь. Неужели накаркала, неужели сейчас сюда с рычанием и голодным визгом начнут запрыгивать бездомные собаки, почуявшие легкую добычу?! Ведь сколько случаев было замечено в Подмосковье, когда собаки становились людоедами и нападали на людей средь бела дня. Господи, только не это!

Расширенными от страха глазами я смотрела на окошко и проклинала свою беспомощность, негодяев Витьку с Федей и неизвестную мне Катю, невольно ставшую виновницей моих теперешних бед и несчастий. Если бы она не была на меня так похожа, я бы сейчас спокойно сидела в офисе и уплетала приготовленный Валентиной обед.

Шорох повторился, на этот раз уже отчетливее, и я поняла, что не ошиблась – за окном кто-то был. Мне захотелось крикнуть и спросить, кто там бродит, но засунутый мне в рот вместо кляпа кусок грязной, вонючей тряпки мешал это сделать.

Ну, Федя, погоди, доберусь я до тебя еще, если, конечно, выберусь отсюда. Тогда не то что деревянный кол – голову твою лысую тебе же в худую задницу засуну!

Не отрываясь, я пялилась на окошко и ждала. Вот негромко хрустнула ветка под чьими-то ногами, я вздрогнула и напряглась всем телом. Потом увидела чью-то светлую макушку. Она медленно поднималась снизу из-за оконной рамы. Вот показался лоб, потом глаза, а потом…

Потом я увидела себя. Словно отражение в зеркале в окне виднелась моя голова, с моим лицом, с моими глазами, губами и носом, с моими волосами и с моей шеей. В первое мгновение я решила, что от страха у меня начались глюки. Но потом я все поняла: это же Катя! Та самая, которую я несколько мгновений назад поминала всякими нехорошими словами! Правду говорят: только помянешь черта – он тут как тут. О том, что она тут делает и откуда взялась, в тот момент я не думала. Сердце мое чуть не вырвалось из груди от радости, я нелепо дернулась и почувствовала, как горячие слезы обожгли мои щеки.

Ее глаза удивленно округлились, когда она увидела то, что предстало ее взору. Я лежала на полу, скрюченная и связанная, недалеко от меня валялся окровавленный труп Клина, а на столе, прямо перед ее глазами, лежал мертвый Грек. Потом ее взгляд остановился на мне, и она произнесла хриплым голосом, очень похожим на мой:

– Мне кажется, я тебя уже где-то видела. Ты жива? Я лишь мотнула головой, насколько позволяла петля на шее, другой конец которой был привязан сзади к щиколоткам.

– Слава богу, – в ее глазах мелькнуло сочувствие. – А эти? – она кивнула на трупы.

Я воздела глаза к небу, давай понять, что эти уже не с нами. Она облегченно выдохнула, и на губах появилась виноватая улыбка.

– Я – Катя, не бойся меня, – сказала она зачем-то ведь я готова была расцеловать ее от счастья. – Сейчас я тебе помогу.

Вскарабкавшись на подоконник, она забралась на стол, перешагнула через Грека и спрыгнула на пол. На ней была короткая черная кожаная юбка, босоножки на невысоких каблуках и синяя маечка-топик. Фигура у нее была просто потрясающая, длинные стройные загорелые ноги, высокая грудь под маечкой, круглая упругая попка, обтянутая юбкой, длинные золотистые волосы до плеч, божественные черты лица – одним словом, красавица! Я чуть не задохнулась от зависти, но потом вспомнила, что я точно такая же, и немного успокоилась, хотя ревность в глубине души осталась – еще бы, я ведь всегда думала, что одна такая на свете, а оказалось – нет.

Катя выдернула у меня изо рта кляп, я жадно вдохнула полной грудью, голова слегка закружилась. Усмехнувшись, она сказала:

– Ну и видок у тебя, – ее интонации были немного вульгарны. – Ты кто такая?

– Я – Мария, – ответила я. – Развязывай меня поскорей, потом поговорим.

А то эти гады могут вернуться.

– Сейчас, погоди.

Чертыхаясь и тихо матерясь по поводу сломанных ногтей, она с трудом распутала проволоку, сняла с моей шеи петлю, и наконец остались только наручники на запястьях. Она помогла мне сесть.

Все затекшие суставы страшно ныли, особенно в тех местах, куда врезалась проволока, перед глазами у меня все поплыло, и я чуть снова не упала.