Читать книгу - "Большая пайка - Юлий Дубов"

Виктор отодвинул от себя бумаги и закурил. Так хреново ему еще никогда не было.

В кабинете наступило тяжелое молчание.

— Если завтра, — начал Платон, — вернее, уже сегодня… Если ты понадобишься… Тебя где искать?

— Дома, — отрешенно ответил Виктор, — Мне ведь в конторе давно уже делать нечего. Звони.

— Ты никуда не планируешь уехать? — как бы между прочим поинтересовался Ларри. — Отдохнуть? Здоровье поправить? Просто встряхнуться?

Виктор хотел было ответить, но, уткнувшись взглядом в желтые глаза Ларри, промолчал. Потом встал из кресла и, будто преодолевая невидимое сопротивление, прошаркал ногами к двери.

— Ты погоди, — прозвучал за его спиной голос Ларри. — Витя! Ты что? Офигел совсем? Думаешь, мы тебе не доверяем? Мы же просто выяснить хотим…

Виктор на мгновение задержался у двери, потом резко повернулся, снова подошел к столу и, схватив ручку, нацарапал на листе бумаги несколько слов.

Общему собранию акционеров. Совету директоров. Извещаю вас о своей отставке.

Подпись.

— Есть еще вопросы? — спросил он, чувствуя невероятную усталость и усиливающуюся боль. — Все, ребята… Я пошел.

И теперь уже ушел окончательно, игнорируя раздавшийся вдогонку окрик Платона.

Когда дверь закрылась, Ларри взглянул на Платона, что-то прочел в его глазах и медленно кивнул.

— Так правильно будет. Он не тянет. Давно уже. Пусть отдохнет.

Платон подошел к посветлевшему окну, потер обеими руками поясницу и надолго замолчал.

— О чем думаешь? — спросил через несколько минут Ларри, разрывая давящую на нервы тишину.

Платон не ответил. Впервые надвинувшееся на него… вчера? позавчера?.. ощущение почти космического одиночества усилилось многократно. За хитросплетениями бизнеса, многомудрыми схемами зарабатывания денег он и не заметил того момента, когда, один за другим, стали сначала отдаляться, а потом и уходить в темноту старые и верные друзья. Ведь это он сам, своими руками, послал в Питер Сережку Терьяна, такого неприспособленного к сегодняшней непростой жизни, да еще и ставил ему палки в колеса, воспитывал… что-то там объяснял… а он ввязался в бой, думая, что с ним будут играть по правилам… только правила ему никто не объяснил… и потом, уже наполовину сошедший с ума, он сам выучил правила, страшно отомстил за эту неизвестно куда исчезнувшую девочку и за свою загубленную жизнь и, затравленный, окруженный со всех сторон австрийской полицией, бросил свой автомобиль на бетонное ограждение трассы, а теперь лежит на старом венском кладбище… И расстрелянный из двух автоматов Петя Кирсанов, по глупости или из жадности отдавший неизвестным пока что ворам три миллиона долларов, засекретивший всю операцию и тем самым подписавший себе смертный приговор, Петя, всегда смотревший ему в рот и пытавшийся подражать даже в мелочах… А еще Витька Сысоев, лучший друг… какой уж там пуд соли… это ведь он сам, Платон, наладил его на дела СНК, разорив дело, которым Витька худо-бедно, но занимался, принося в «Инфокар» деньги… потом отодвинул, бросил на иномарки… а там опять стрельба и кровь… и Витька, снова оставшийся без дела, вляпался в эту историю с тремя миллионами… и теперь чувствует, что ему не верят… заявление написал… считай, и его больше нет… Кто еще? Муса… Муса… друг детства… сколько всего было… а теперь он лежит под капельницей, и вокруг закручивается что-то странное и тревожное. Ларри. Терпеливо ждущий за спиной. Ларри, преподнесший ему такой неожиданный сюрприз.

Почему-то Платон вспомнил свой детский сон. Будто идет он ночью по лесу, кругом темно и тихо, и вдруг где-то впереди появляется светлое пятно, он подходит ближе, уже зная, что он увидит, и страшась этого до дрожи, с трудом заставляет себя приоткрыть плотно зажмуренные глаза и видит как раз то, чего боялся, — высеченное из белого камня, до жути спокойное лицо человека с закрытыми глазами, и невероятным холодом веет от этого лица, и глаза эти никогда не откроются, и никогда не будет нарушено это спокойствие, и нет в мире такой силы, которая хоть на волос поколебала бы неземную мощь, воплощенную в этом лице… Он резко обернулся.

Ларри продолжал сидеть за столом, сложив на груди руки. Его сходство с увиденным во сне белым человеком потрясло Платона.

— Так о чем ты думаешь? — снова спросил Ларри, не открывая глаза.

Платон потряс головой, отгоняя наваждение, и сел к столу.

— Идем спать. Хотя бы на пару часов. Утром вызовем Федора Федоровича, пусть займется. И в Центробанке надо навести справки. Согласен?

Ларри подумал немного и кивнул головой.

— Правильно. Ты давай ложись. Я еще должен кое с кем встретиться. В восемь мы приедем вместе с Эф-Эф.