Читать книгу - "Француз - Юрий Костин"

И вопреки воле своей, ротмистр вдруг представил себе теплый стог и Аленку, горячую, молодую, желанную. Определенно, не время еще помирать.

— Месье, — прокричал он что было мочи, обращаясь к воинственно настроенному французскому начальнику, — у нас есть шанс спасти жизнь наших солдат. Согласитесь, грех было бы им не воспользоваться. Но меня расстреляют, коли я вас просто так пропущу. Начнем с переговоров. Даю вам слово офицера: мы побеседуем с вами, после чего я с удовольствием застрелю вас или заколю, но только в честном бою, один на один. И если богу будет угоден такой исход, вы обойдете деревню стороной. А коли мне не повезет, что ж, тогда ваше право будет. Идите сюда, не бойтесь.

Офицер задумался в нерешительности. На дворе смеркалось, мороз усиливался. Стыли ноги, пальцы… Того и гляди не взведешь курок на таком холоде. Офицер спешился, бросил поводья, которые тут же подхватил один из кирасир, и, подняв правую руку, неторопливой и уверенной походкой бывалого воина направился к позициям противника.

Подчиненные Ушакова переглянулись между собой.

— Чего это вы ему сказали, Михаил Иванович? — поинтересовался один из них, держащий французского офицера на прицеле.

— Потом объясню, если нужда будет. С кавалерии глаз не спускайте, пистолет опусти. Подстрелишь офицера — нам несдобровать. Попробую достичь с ним аккорду, перехитрить его.

Ротмистр встал из-за своего укрытия и пошел навстречу французу.

— Бон суар, — приветствовал тот Ушакова.

Услыхав приветствие, Ушаков вздрогнул, глянул на француза, прищурился.

— Жаль, времени на любезности у нас с вами маловато, — ответил он, силясь рассмотреть лицо противника.

— Согласен. Не ровен час, запишут обоих в изменники, что затеяли мирные переговоры без санкции начальства. Учитывая катастрофическое положение нашей армии, уверен, меня тут же расстреляют в назидание другим, и в этом будете виноваты вы.

— Тогда проследуйте в мой штаб. Словом дворянина и русского офицера гарантирую вам жизнь и свободу. Коль не договоримся, отпущу. Но тогда придется драться… Погодите-ка…

«Чудеса, да и только», — подумал Михаил Иванович за секунду до того момента, когда чутье военного заставило его обернуться и, как оказалось, только для того, чтобы увидеть ружейный ствол, направленный на француза со стороны группы русских кирасир. Не до конца понимая, что делает, Ушаков рванулся в сторону француза, за мгновение преодолел расстояние между ними и тем самым полностью закрыл его.

Прогремел выстрел. Ротмистр почувствовал удар в плечо. Француз схватил его за руку и тут же повернулся к своим.

— Ne tirez pas! Не стрелять! — закричал он.

— Какая сволочь стреляла? — прошептал ротмистр, оборачиваясь к своим.

Увидев стрелявшего, которого товарищи схватили за руки, предварительно отобрав у него ружье, он выругался, погрозил всем кулаком и, в тревоге ощупав плечо, успокоился: пуля, задев по касательной ремень из дубленой кожи, срикошетила от него, не причинив никакого вреда.

Француз еще раз подал знак своим оставаться на месте.

— Василич! — крикнул Ушаков, подходя к избе.

Адъютант, бледный как полотно, стоял в дверях. В руке держал пистолет.

— Ваше благородие… С вами никаких нервов не хватит. Что же вы…

— Не твоего ума дело, — сурово ответил командир. — Не лезь тут в международные отношения. Ты лучше вот что: предупреди хозяйку, что я с парламентером. Он француз. Так что пущай вилы припрячет до поры.

— Слушаюсь, — ответил изумленный денщик. — Это правильно. А то она уже опять за ухват схватилась. Да, а раз это… международные… не распорядиться ли насчет чего? Напоить его — легче будет договариваться… Слыхал я, слабы они на это дело. Самогонка есть. Дело верное.

— Ты чего, дядька, очумел?! — воскликнул Ушаков громко, так, чтобы его могли слышать все его подчиненные. — С неприятелем я чарку не делю.

В избе переговорщики остались без свидетелей. Василич желал, конечно, поприсутствовать, но ротмистр спровадил его без лишних церемоний.

Лишь только скрипучая дверь в сени захлопнулась за денщиком, в избе случилось удивительное событие. Два командира враждующих сторон, завоеватель и защитник своей земли, француз и русский, бросились в объятия друг друга, словно два брата после продолжительной разлуки.