Читать книгу - "Тропа барса - Петр Катериничев"

Пусть я погиб, пусть я погиб под Ахероном, Пусть кровь моя, пусть кровь моя досталась псам Орел Шестого легиона, орел Шестого легиона Все так же рвется к небесам…

Олег Гончаров негромко напевал эту мелодию.

— Я помню эту песню… — вскинулась Аля.

— Мы пели ее там.

— С моим папой?

Да. Олег… Какой он был?

— Какой? Барс.

— Ты уже говорил, это была его кличка.

— Не кличка, псевдоним.

— Да какая разница? Мне интересно — какой он был?

— Помнишь у Хемингуэя? Эпиграф к «Снегам Килиманджаро»?

— Не-а. Я не читала.

— «Что понадобилось леопарду на такой высоте, никто не знал».

— Не поняла. Нет, я помню его дома: он был большой и добрый. А какой он был там, на войне?

— Трудно сразу сказать. Нас часто называют теперь — псы войны. Ну да, в отличие от новобранцев мы были профессионалы. И нужны были затем, чтобы как можно больше новобранцев осталось в живых. Все просто. У Екклесиаста есть изречение: лучше быть живым псом, чем мертвым львом. Так вот, к Володе Егорову такое не подходило; он знал одно: лучше быть живым львом! А Барс — это и есть лев гор.

— Послушай… Этот Сиплый, меченый, со шрамом… Это он убил моих родителей. Я хочу знать почему.

— Аля… По-моему, я его тоже встречал. Но… не вполне уверен, что это был именно он.

— Где?

— В Афгане. После того, как наш отряд был разгромлен. Он приезжал говорить с твоим отцом как с командиром группы.

— Он что, военный?

— Понятия не имею. На нем была куртка-афганка без знаков различия. А мы тогда парились под Кабулом, вроде как в карантине — до выяснения.

— До какого выяснения?

— Каким образом на базе была уничтожена вся наша группа.

— И как, выяснили?

— Никто особенно и не старался. Смердило от всего этого.

— А потом?

— Для меня потом был Союз, вскорости — увольнение в запас. Переехал на Украину — здесь у меня жили родители, отец тоже был военный, служил какое-то время в штабе округа. Барса я больше не встречал. Он продолжал служить. А какие пироги выпекались в конторе… Да и люди везде разные. Возможно, Барс принял какое-то решение, и оно не понравилось его руководителям настолько, что…

— Понятно. Олег, ты сегодня какой-то… Мрачный, что ли…

— Да.

— Что — да?

— Вот что, девочка. Пора отсюда сниматься. Засиделись.

— Скорее тогда залежались, — хмыкнула Аля. — А почему?

— Муторно мне что-то. Нужно уехать из Княжинска на время.

— Куда?

— На кудыкину гору. Пока не утихнет.

— Олег… А ты подумал, где нам достать оружие?

— Оружие?

— Ага. Ведь с нами не в шашки играют.

— Это я заметил, — усмехнулся Гончаров.

— В пистолете три патрона и еще одна запасная обойма. Значит, всего девять, — произнесла Аля, невидяще глядя в одну точку. — Я эту сволочь, Сиплого, все равно достану.

— Мы, Аля. Мы.

— Извини. Мы. Просто я очень долго была одна…

— Мы разыщем его.

— Ага. Только… Этот бандит — не одинокий волк. Девяти патронов может не хватить.

— А ты рационалистка, — улыбнулся Гончаров. — Патронов хватит.

Он встал, взял табуретку и полез на антресоли.

— Помогай, — услышала Аля его приглушенный голос. Подошла. Гончаров подал ей тяжеленный сверток, девушка едва его удержала. Развернула.

— Ну что, хорош набор диверсанта?

Коротенький «бизон», двадцатизарядный «стечкин» с четырьмя запасными обоймами, тротил, тщательно завернутый в бумагу, и детонаторы.

— Роскошно? — Олег отряхнул пыль со свитера. — Теперь остается немного: раздобыть неприметное авто… — Он подошел к окну и замер.

— Что там? — встревоженно спросила Аля.

— «Кабан» и два «катафалка».