Читать книгу - "Мудрец. Сталкер. Разведчик - Михаил Успенский"

Кто бы знал, кто бы ведал, как тоскливо командированному вот в таком маленьком городке зимой, без друга и приюта, когда оказывается, что никто тебя тут не ждёт и приехал ты сюда по ошибке, и некуда тебе пойти, автобус только завтра вечером, и в Доме колхозника всего одна комната на десять коек, и делить её тебе придётся с командой, приехавшей на межрайонные соревнования по домино, и команда продолжает тренировки, отчаянно желая хоть напоследок повысить класс…

И никакие перемены в стране не могут этого изменить. Разве что изметелят приезжего не зареченские, а чечены. А может, и те, и другие…

Но сначала следовало найти Дом колхозника. Да и компания у Печкина всё-таки имелась.

– Какая-то власть. Должна быть, – сказал Майор.

– Только не в это время, – сказал Печкин. – Паша, есть тут гостиница?

– Есть, – сказал Черентай. – Но нам туда нельзя. Я там пасечника одного обнёс. Только у меня банка в руках раскололась, вот они меня и вычислили…

– Ах ты мой сладкий, – сказал Печкин. – Нам туда можно. За истечением срока давности. Так что веди.

Двухэтажную гостиницу нельзя было спутать ни с каким другим заведением, потому что над входом висела большая вывеска: «Гостиница».

А чего выдумывать, если она одна?

Внизу сидела не то дежурная, не то администраторша, а то и портье – пожилая недовольная женщина в мохнатой кофте: было холодновато. Она с порога спросила:

– Баб водить не будете?

– Ни в коем случае, – сказал Печкин.

– Голубые, что ли? – нахмурилась женщина-портье.

– Двухместный люкс. С диваном, – сказал Майор.

– Дивана нет – есть раскладушка, – сказала портье. – Будете?

– Будем, – сказал Печкин. – А перекусить тут можно?

– Повариха всё унесла, – сказала женщина. – Даже посуду унесла.

– На поминки к Андроповне? – догадался Печкин.

– Ну. А вы откуда знаете?

– Нам по должности положено всё знать, – сказал Печкин. – Зря, значит, мы там не подкормились…

– Вот пельмени у меня есть, – сказала портье. – Только они холодные и в тазике.

Видно, только такую посуду и признавали в городе Кошкине.

– Сойдёт, – вылез Черентай и тут же поплатился.

– Вы кого это с собой приташили? А я-то думала – приличные люди…

– Мы над ним следственный эксперимент проводим, – сказал Печкин. – Можно заполнять анкеты?

– Да какие там анкеты, – сказала портье. – Идите уж, завтра оформлю. Документы только оставьте.

– Видать, немного у вас гостей, – сказал Печкин.

– Ну, – согласилась хозяйка. – Откуда много-то? У нас не Золотое Кольцо…

Тащить тазик с пельменями доверили Черентаю.

– Может, хоть плитка есть? – сказал Печкин.

– Есть, – сказала хозяйка. – Только она у меня в ногах стоит, а то артрит. Прохладно у нас, так что не сильно раздевайтесь…

– Уголок Дурова, – сказал Майор.

– У нас летом хорошо, – сказала портье. – Или если шары залить. Тоже ничего. Да, с прошедшим вас!

– И вас также, – откликнулся журналист.

Люкс оказался таким аскетическим, что полулюкс трудно было себе даже представить. Единственным его украшением была висевшая на стене литография. Она изображала бескрайнюю тундру и аборигена в парке, ведущего под уздцы оленя. Мелкое холодное солнце стояло у самого горизонта – не иначе наступала полярная ночь, не иначе прощался абориген со светилом на полгодика…