Читать книгу - "Мертвая хватка - Виталий Гладкий"

Но, черт возьми, что же все-таки мне делать?! По идее, если эти парни следят за Рашидом, то я должен немедленно взять ноги в руки и рвать отсюда когти со скоростью звука. А с другой стороны, арабы – наши коллеги по операции "Альянс"… Ну, хорошо, а вдруг я ошибся? Может, ищейки взяли след кого-то другого? Например, они вполне могли быть сотрудниками бюро по наркотикам… или еще какой-нибудь полицейской конторы.

Нет! Трижды нет! Это были профи высокого класса – как говорится, рыбак рыбака видит издалека. Таких в полиции раз-два и обчелся. Судя по их фигурам, они не чурались и спортзала, что не очень-то характерно для обычных легавых, любителей в нерабочее время хорошо попить винишка или пивка.

Я наконец дожевал все, что мне принесли, и теперь, как и эти двое, налегал на кофе. Но долго так продолжаться не могло, в конце концов на меня обратят внимание, и тогда придется или идти в отрыв, или принимать бой. К сожалению, я не захватил глушитель – в случае проверки и шмона его присутствие в багаже полицейского, пусть и сотрудника Интерпола, показалось бы весьма странным, если не сказать больше, а потому стрельба на улицах Марселя значила практически немедленное нашествие толпы ажанов, и в таком прискорбном случае мои шансы сбежать могли превратиться в нескромно малую величину, уверенно приближающуюся к нулю.

Наконец я принял решение. С отвращением допив пятую чашку кофе, я рассчитался и уже намеревался свалить куда подальше, как вдруг заметил, что ищейки нас-торожились. Я посмотрел по направлению их взглядов – и оцепенел. Азраил! Бля-а… Что же он творит, этот сукин сын! Нет, не сукин сын, а отпрыск ишака, ослицы валаамской… козел гималайский!

Если бы создать видеопособие для агентов "на холоде", то все, что делал Азраил, как раз было бы записано на кассете под девизом "Ода идиоту". Напялив вызывающе яркую одежду и черные очки, турок вышагивал по тротуару, как самая дешевая шлюха. Но только жрица свободной любви выставляла себя напоказ, а турок, наоборот, делал совершенно неуклюжие попытки казаться незаметным. Он поминутно оглядывался, иногда делал вид, что завязывает шнурки – киношный прием для вычисления "хвоста", нервно дергался, встречая какого-нибудь подозрительного типа, затем совершенно отчетливо вздрогнул, поравнявшись с парадным дома, где жил Рашид, остановился, воровато осмотрелся, затем даже поднялся на две ступеньки, но тут же рванул обратно, чтобы перейти улицу и… зайти в бистро, где торчал я и две ищейки!

Моб твою ять! Я похолодел. Сейчас он заметит меня, раскроет от радости объятия – мол, здорово, дружище Волкодав! – а потом… а, что там гадать, как будет потом; козе понятно… И я незаметно расстегнул свою сумку, чтобы сподручней и побыстрей можно было достать пистолет.

Я ошибся. Азраил на меня даже не глянул. А ведь едва не наткнулся на мой столик, пробиваясь на свободное место. В то, что он меня не усек, я совершенно не поверил. Не тот кадр. Тогда зачем он ломает такую глупую и одновременно опасную комедию?

Напрашивался только один вывод. Мне трудно было в него поверить, но факт, как говорится, был налицо: Азраил намеренно принимал огонь на себя. Для чего? А чтобы предупредить своего едва не состоявшегося убийцу о провале явки.

Что случилось? Рашида и его команду зацепила французская контрразведка? Маловероятно: арабы получили легальные визы, мало того, они приехали по культурному обмену что-то там демонстрировать или преподавать своим соотечественникам, а заодно и французам… Нашли у них оружие? Вряд ли – оно было законсервировано до поры до времени в надежном месте, как рассказал мне Рашид. А он вовсе не выглядел безответственным болтуном. Непонятно…

Но что мне делать? Азраил, конечно, устроил свой очередной театр. Блистательный театр. В былые времена в нашей стране его уже повязали бы пионеры-ленинцы, отважные помощники пограничников и славного НКВД. А что – вылитый шпион.

Азраил вел игру, опасную игру. Он, конечно, заметил и меня, и ищеек, у которых при его появлении даже уши стали торчком. И теперь я размышлял, принять мне условия игры или нет. Конечно, доверия к нему у меня не было, но взыгравшее ретивое настойчиво нашептывало: какого хрена, Волкодав, тебе ли бояться этих двух шавок, а возможно и Азраила в придачу, если он ссучился? Тем более, если устроена охота именно на тебя, то все равно нужно уходить в отрыв красиво, с понтом, пусть даже квартал оцепили двойным или тройным кольцом.

Наконец турок допил свой кофе. Все это время он таращил глаза на подъезд дома, иногда даже привставал, чтобы лучше его видеть из-за спин клиентов бистро. Меня он напрочь игнорировал. Не глядел Азраил и на ищеек. Но как раз из-за этого я понял – он все рассмотрел и определил, кто есть кто, а потому будь наготове, Волкодав.

Пока Азраил утолял жажду, я внимательно следил за улицей. Там было все спокойно – по крайней мере, в аспекте топтунов, что могли приплестись вслед за турком. Значит, Азраил еще не "засвечен"…

Он встал из-за стола, при этом что-то там опрокинув, вышел на улицу, и, будто немного поколебавшись, припустил с приличной скоростью прочь от дома, где проживал Рашид. Ищейки сорвались с места немедленно, хотя, нужно отдать им должное, проделали это чисто, внешне без спешки, но как раз в самый подходящий момент, чтобы не потерять "объект" из виду. Это обстоятельство говорило об их высоком профессионализме.

Я снялся с насеста ровно через минуту после ищеек. Мне нужно было еще проверить, нет ли у них подстраховки, дубля. Но, похоже, за домом следили только эти двое – припаркованные неподалеку машины остались на своих местах, никто из прохожих не обратил внимания на Азраила и не ускорил шаг, мало того, большинство шло в противоположную сторону.

Азраил продолжал свои шутовские "шпионские" выходки. Этим он создавал большие неудобства топтунам, заставляя их держаться в отдалении и поневоле из-за большого напряжения практически не следить за своей "спиной". Что, конечно, мне было на руку: я спокойно наблюдал за своими подопечными и за тылом – не тащится ли там еще один "хвост"?

Но вот Азраил пошел еще быстрее, уже не оглядываясь и не шарахаясь из стороны в сторону. Создавалось впечатление, что он поверил, будто за ним никто не идет. Однако я понял: Азраил подает мне знак – будь наготове. Не знаю, видел он, что я за ним иду, или нет, но в одном Азраил был твердо уверен – настоящий профессионал никогда не упустит момент досконально разобраться в ситуации, тем более такой непростой и угрожающей операции, как "Альянс".

Азраил вдруг свернул с главной улицы в грязный переулок, заставленный мусорными контейнерами и дряхлыми автомашинами, на которых во Франции обычно ездят пенсионеры и бедные студенты. Я видел, как ищейки, немного потоптавшись в растерянности, последовали за ним. Мне тоже ничего иного не оставалось, как втянуться в эту грязную узкую кишку, образованную обшарпанными домами. Похоже, переулок служил хоздвором для многочисленных магазинчиков и кафешек, расположенных на первых этажах домов и имеющих главный вход с улиц, тянущихся параллельно переулку. В стенах домов практически не было окон, а те редкие, будто прорубленные нерадивым каменотесом, были в основном забиты досками или прикрыты ставнями. Короче говоря, местечко было еще то, если к общей безрадостной картине добавить и полчища крыс, жирующих среди пищевых отбросов.