Читать книгу - "Большая пайка - Юлий Дубов"

И началось. Сквозь брешь в таможенной границе, определенную президентскими указами, рекой текли деньги и акцизные товары. По таможенным постам вовсю гуляли добытые правдами и неправдами копии с льготных внешнеторговых контрактов: для многих фирм главное было — добыть такую копию, а уж подделать прочие документы, чтобы соответствовали, — дело техники.

Руководство фондов и ассоциаций, облагодетельствованных президентом, реально контролировало не более трети поставок. На остальном беззастенчиво грели руки фирмы-однодневки и бандитские «крыши». Подходило время считать деньги, а денег не было. И кто-то должен был за это ответить. Но сначала следовало остановить льготную вольницу.

Легко сказать! Разве не понятно, что такие указы сами собой не пишутся и такие поблажки на кого попало с неба не сыплются? А ну попробуй, останови.

Таможня прекратила давать «добро» в конце августа. Действие президентского указа было приостановлено на неопределенный срок. До перерегистрации всех действующих контрактов. А когда действие указа — несколько измененного — возобновилось, стало ясно, что лафа с беспошлинным ввозом накрылась. Хватит, льготнички, погуляли… Теперь заплатите все, что положено. Но не сейчас.

Отсрочку вам даем, на полгодика. Возите как возили, а рассчитываться будете позже.

— И как теперь быть? — спрашивал Виктор у полковника Беленького.

— А что ты дергаешься? — отвечал полковник. — Ты давай таскай машины. Никто же сейчас пошлин не требует. Только со мной не забывай вовремя расплачиваться.

— Погоди, — возражал Виктор, — тебе ведь теперь пошлины начисляют в полном объеме, а ты мне машины отдаешь по той же цене, что и раньше. Как ты будешь отчитываться, когда отсрочка по таможне кончится?

— Никак не будем отчитываться, — бурчали графья, когда полковник, утомленный непонятливостью Сысоева, разводил руками. — Отвяжись, ради бога. Ну плохие мы коммерсанты. Покупаем дорого, продать норовим подешевле. В убыток работаем. Так и скажем, что проторговались. Не дергайся.

Однако не все рассуждали так, как полковник. Испуганное сгущающимися тучами общество инвалидов, которое попало в указ явно за компанию, резко свернуло работу по льготам. Сотрудничавшие с ними коммерсанты стали нести огромные убытки. Сначала инвалидов пытались переубедить, но потом, столкнувшись с явным непониманием ситуации, коммерсанты объявили, что отныне будут говорить по-другому. Начался отстрел непокорных. Строптивых сотрудников фондов гасили из армейских карабинов и пистолетов иностранного производства, взрывали в машинах и подъездах, поджаривали утюгами и паяльниками. Министерство внутренних дел, знакомое с разгулом уличных войн только по методическим пособиям, зашевелилось всерьез, но сделать ничего не могло. Нужна была свежая мысль, а ничего такого в голову не приходило.

— Ты что такой нервный? — спросил Виктор у полковника, заскочив к нему как-то на Старую площадь.

Полковник, беспорядочно передвигавшийся по кабинету на поскрипывающих протезах, цветисто выматерился и погрозил в окно кулаком.

— Да ну их всех! — объявил он. — Городят невесть что.

— Есть проблемы? — встревожился Виктор, у которого на подходе был очередной миллион на колесах.

Полковник махнул рукой.

— Ты же видишь, что творится. Заварили эту дурацкую кашу с отсрочками… Льготники напугались, боятся, что потом взыщут. И объяснить им никак нельзя. А у людей из-за них бизнес встал. Конечно, никто не будет этого терпеть.

Позавчера еще одного в подъезде грохнули, слышал? Короче, меня вызвали и приказали что-нибудь придумать. Чтобы льготники перестали трястись и смогли нормально работать. А что я им придумаю? Я кто — финансист, что ли? Я говорю, давайте отсрочки отменим на хер, будем работать как работали. Нет, говорят, нельзя.