Читать книгу - "Группа особого назначения - Михаил Нестеров"

Этого худенького мальчишку лет девяти с озорными глазами Татьяна видела на рынке уже несколько раз. Впервые она обратила внимание на его кудрявую светловолосую голову на прошлой неделе. Мальчик лежал на грязном полу рынка в секции, где торговали колбасами, сырами. Он ловко орудовал обломком лыжной палки, доставая из-под прилавка оброненную покупателями и продавцами мелочь. Некоторые продавцы не обращали на него никакого внимания, кто-то, забавляясь, нарочно бросал мелкие монетки себе под ноги:

— Санек, достанешь — пятьдесят процентов твои.

Мальчуган проворно опускался на колени и начинал выискивать деньги, заглядывая в полумрак узкого просвета между прилавком и бетоном.

Во второй раз Татьяна встретила его в хлебной секции. Санька стоял неподалеку от прилавка, понуро опустив голову. Под глазом виднелся огромный синяк. На его прежнем месте бойко сновали два пацана чуть постарше. Позже женщина поежилась от неуместного, казалось, в этой ситуации слова «конкуренция». Мальчика просто-напросто избили и заняли его «доходное» место.

И вот сегодня он снова на рынке, медленно прохаживается вдоль мясных прилавков. На него шипят мрачные старухи-нищенки, здесь у каждой свое место. Они уже достаточно нагло требуют от посетителей денег, большинство из них ходит сюда как на работу. И опять же у большинства лица не просящие, а требовательные.

Большая проблема, подумала Татьяна, когда однажды отказала маленькой сморщенной старухе. Та бесцеремонно потянула женщину за рукав:

— Дай мелочь.

Потребовала, как долг.

— Нет, — категорично ответила Татьяна. — Извините, — все же добавила она, превозмогая отвращение, взглянув в недобрые глазки нищенки. — У меня нет лишних денег.

— На мясо есть, — не сдавалась бабка, — а подать нету?

— Для вас нет, — решительно отрезала женщина.

И тут же услышала грязное ругательство в свой адрес.

Она тяжело вздохнула. Язык не поворачивался ответить грубостью профессиональной нищенке, в кошелке которой лежало мясо, а в карманах — уже достаточно денег. В ней ничто не вызывало сострадания, только ее преклонный возраст.

...Санька огрызнулся на бабку, которая грубо толкнула его в спину, и побрел к частным киоскам. Синяк на его лице заметно побледнел, глубокая синева перешла в горчичный цвет. Мальчик был невероятно худ, старая кепка с клапанами надвинута до бровей, ноги утопают в стоптанных, не по размеру ботинках. Он шаркает ими, простуженно шмыгая носом и вытирая его кулаком.

Татьяна невольно следовала за мальчиком. Вот он остановился у киоска, разглядывает витрину. За стеклом шоколад, рулеты, лимонад. Женщина решительно подошла к окошку. Доставая деньги, ловко обронила десять рублей. Покупая бутылку крем-соды, краем глаза наблюдала за мальчиком.

Санька сразу заметил неловкое движение женщины и, приблизившись, наступил на десятку ногой. Вытянув шею, он делал вид, что разглядывает товар на верхних полках.

Татьяна не стала долго задерживаться. Она укладывала лимонад в сумку на ходу. Но все же обернулась. Мальчишка смотрел ей вслед, сжимая в кулаке деньги. На глаза женщины невольно навернулись слезы. Она ускорила шаг.

На выходе из рынка ее окликнул звонкий голос:

— Женщина! Эй, женщина!

Нет, не оборачиваться.

Татьяна пошла еще быстрее. Она ни разу не слышала голоса Саньки, но была убеждена, что это он зовет ее, и знала зачем.

— Да погодите вы! — беспризорник забежал ей вперед. — Ну и походочка у вас! Несетесь как на пожар.

Его ясные голубые глаза смотрели на женщину с укором. Она комкала в руке носовой платок, не решаясь поднести его к глазам. По щекам катились слезы.

— Возьмите, — Санька протянул ей деньги. — Вы уронили. Я видел.

Она попыталась улыбнуться.

— Да?.. Я не заметила.

— Да вы, вы, — подтвердил мальчик. — Я рядом стоял.

— Не знаю... Надо посмотреть, я точно помню, сколько у меня должно остаться денег.

Она поставила сумку у ног и открыла кошелек.

— Нет, мои деньги все на месте, — заявила она, деловито пересчитывая купюры. — Так что ты можешь взять их себе.

— Зачем вы так? — Санька по-взрослому покачал головой. — Ведь вы нарочно уронили. Возьмите.

Она повторила его жест.

— Оставь их себе.

— Не возьмете?

Татьяна снова покачала головой.

Он разжал кулак, и десятка упала на землю.

Санька, беспечно насвистывая, пошел прочь.