Читать книгу - "Краповые рабы - Сергей Самаров"

* * *

– Непонятная ситуация, – сказал Самоцветов, определяя создавшееся положение. – Мы осмотрели всех убитых и раненых. Дагестанцев только четыре человека вместе с эмиром. Но освобожденные бомжи говорят, что трое с эмиром не из этой банды.

Самоцветов посмотрел на Серафима Львовича. Тот кивнул, подтверждая сказанное ранее. Закивали и другие бомжи, стоящие рядом, плечом к плечу, как три исхудавших мушкетера. Правда, мушкетерского блеска в них видно не было, зато был в глазах блеск какой-то своеобразной гордости за себя и за полное освобождение от всех общечеловеческих условностей.

– Они таких людей в банде не видели. Хотя эти трое и в камуфлированных костюмах, но «камуфляж» другого цвета. Это какие-то посторонние. Или из другой банды, или вообще гражданские, приехали сюда покупать рабов. У нас есть данные, что должны были прибыть владельцы кирпичных заводов. Наличие на всех троих бронежилетов ни о чем не говорит. Бронежилеты в России имеются в свободной продаже. А бизнесменов в местных горах время от времени расстреливают. Значит, могут иметь бронежилеты. Но тогда возникает естественный вопрос – где бандиты? Шестерых вы уложили в ущелье. Остается еще десять человек. Где они?

– Рабов погнали в Грузию, – предположил Семисилов самое, на его взгляд, правдоподобное объяснение.

– Может, их как раз отряд «краповых», что нам встретился, и «ведет»? – высказал свою мысль младший сержант Васнецов.

– «Краповые» что-то темнят. Никакой информации о своих действиях нам не дали. Я, помню, в самом начале своей службы однажды точно так же встретился с отрядом «краповых». И тоже темнили… Потом оказалось, они браконьерничать приехали. Горных козлов для нужд своего отряда решили пострелять. Допускаю, что и здесь может быть что-то подобное. Но у нас своя задача. Отпускать рабов за границу мы не имеем права, – продолжил старший лейтенант. – Нужно догнать. И это не только для нашего оправдания перед следствием, которым нам грозит эмир, хотя это все ерунда. Он – бандит, и мы имеем право на уничтожение его самого и его людей. Тем более что застали его с оружием в руках. И его гостей, так называемых, тоже. Но рабы… Это наше профессиональное дело. Это наша работа. Мы для того сюда и прибыли, чтобы их освободить. Однако идти в погоню с ранеными и пленными мы не сможем. Они будут нас тормозить. Потому придется разделиться…

Командир взвода старший лейтенант Самоцветов посмотрел поочередно на всех сидящих рядом с ним сержантов, которые уже поняли, что сейчас будет производиться распределение ролей. Так и произошло.

– Связи с оперативным штабом антитеррористического комитета у нас нет. Дозвониться отсюда невозможно. Сотовая связь в здешних горах отсутствует. Потому работаем автономно. Я с основными силами отправляюсь в преследование. Тороплюсь, потому говорю быстро. С собой беру чуть больше чем полтора отделения. Третье отделение остается сторожить пленных раненых. С ними не церемониться. При этом, мне кажется, во избежание продолжения сговора, лучше обособить эмира от остальных. А остальные – это сваны, потому что местные убиты. Третье отделение караулит раненых, а старший сержант Семисилов с теми же людьми, с которыми сюда, в ущелье, ходил, двигается к «краповым» и, используя их рацию, которая у них имеется, выходит на оперативный штаб и докладывает обстановку. Если встретиться с «краповыми» не получится – они могут оказаться уже далеко, то идет до ближайшего села – а это сорок семь километров, и оттуда устанавливает связь с оперативным штабом. С собой забирает раненого эмира и освобожденных бомжей. Следственную бригаду оперативный штаб вызовет самостоятельно. Если следаки прибудут до моего возвращения, третье отделение обязательно меня дожидается. Родион может сдать пленника в районное отделение МВД или ФСБ, пристроить куда-то бомжей и тоже вернуться, а может и на месте дожидаться, когда его заберут. Задача ясна?

– Так точно! – в один голос ответили старший сержант Семисилов и младший сержант Ягода, командир третьего отделения.

– Тогда – все. Я побежал… – старший лейтенант, сидевший на корточках у камня, поднялся.