Читать книгу - "Святое дело - Михаил Серегин"

– Во-первых, батюшка, вы особенно не беспокойтесь, – внятно, как первокласснику, чуть ли не по слогам сказал Скобцов. – Василия Бачурина я знаю: он человек серьезный и, насколько мне известно, законов не нарушает. А что касается женского бокса, так у нас ведь ныне демократия, все можно.

Священник разгневанно задышал. Удобно они у себя в ментовке устроились. Как бабки у кого отжать, так сразу тут как тут. А как нужно затронуть чьи-то криминальные интересы, нельзя, у нас демократия! А если что всплывет, так это не менты продажные виноваты, это все демократия проклятущая... Саботажники хреновы!

– Они там тотализатор устроили! – не сдавался он. – Деньги ставят!

– И вы можете это доказать? – ехидно наклонил голову главный мент города. – Если можете, пишите заявление, а мы проверим, насколько ваши утверждения соответствуют... действительности.

Священник задумался. Он вовсе не был уверен, что сможет доказать хоть что-либо. Скорее всего, участники этой противозаконной оргии ничего не подтвердят. А значит, он сядет в лужу.

– Ладно, хрен с вами! – вздохнул отец Василий и поднялся из-за стола. – Видно, придется мне в администрацию идти!

– Ваше право, – пожал плечами Скобцов.

Но и в администрации ничего путного отцу Василию не сказали. В смысле налогов частный предприниматель Бачурин у них числился в «передовиках», а ничего, кроме этого, никого, собственно, и не интересовало. И тогда он, по совету Кости, отправился в Союз ветеранов.

* * *

Уже на подходе к расположенному на последнем, десятом, этаже «Белого дома» офису Союза ветеранов отец Василий услышал возбужденные голоса. Он подошел к двери и остановился.

– Я тебе бабки не для этого давал, – напирал кто-то на удивление знакомым голосом.

Священник открыл дверь и решительно вошел. За огромным полированным столом сидели трое: седой и загорелый бывший «афганец» и председатель Союза Саша Комлев, его заместитель и... Бача – чистенький, холеный, в роскошном костюмчике «от кутюр»... Отца Василия увлеченные дискуссией мужики просто не видели.

– Ты, Бача, тоже совесть имей, – покачал седой головой бывший старший лейтенант, а теперь инвалид и не слишком удачливый предприниматель Комлев. – Квартира квартирой, а пацанов еще и лечить надо.

– Я тебе деньги на квартиру дал, конкретно, – жестко возразил Бача. – А если тебе на лечение надо, так ты попроси, я дам. Когда я тебе отказывал?

Отец Василий набрал воздуха в грудь и шагнул вперед.

– Здравствуй, Саша, – подошел он к председателю и протянул руку для пожатия.

– Здравствуйте, батюшка, – обрадовался Комлев и затряс протянутую кисть. – А у меня для вас хорошая новость. – Вот Вася Бачурин, член правления Союза, решил на храм тридцать тысяч рублей пожертвовать...

Отец Василий сглотнул: тридцать тысяч рублей – это как раз та самая «штука» баксов, которую Бача платил каждому бойцу, решившему участвовать в его оргии. И если бы он минувшей ночью дрался не за Верку, а сам, то как раз бы их и заработал.

– Спасибо, но я как-нибудь без этих денег обойдусь, – решительно покачал он головой.

– А в чем дело? – недоуменно посмотрел на священника председатель Союза ветеранов. – Что не так?

– Все не так, – отодвинув стул, сел за стол отец Василий.

– Батюшке не нравится мой образ жизни, – легко и беззаботно прокомментировал ситуацию Бача и достал сигарету.

Комлев переглянулся со своим заместителем, но промолчал. Похоже, они эту проблему уже обсуждали.

– Ну, ладно, Санек, – встал Бача. – Мне здесь делать нечего, завершайте без меня, – и вышел.

Воцарилось неловкое молчание.

– Вы не все понимаете, батюшка, – первым нарушил гнетущую тишину Комлев. – Васька нормальный пацан. Реальный.

– Я это уже слышал, – кивнул священник.

– И Союзу помогает...

– Я вижу.

– А что развлекаются они по мелочи, так ведь молодые еще...

На Комлева было жалко смотреть. И объяснять ничего не надо: Бача оплачивал медицинские нужды Союза, а значит, умнее будет не лезть к своему спонсору с этическими претензиями. Что бы ты об этом ни думал.

– Вот с младых ногтей все и начинается, – назидательно произнес отец Василий и тоже встал. Ему, как и Баче, делать здесь было нечего.

* * *

Настолько глухого, тотального поражения батюшка не получал давно. Обычно властные структуры охотно шли ему на помощь; по крайней мере там, где не затрагивались их шкурные интересы. Но в данном случае таковые интересы, увы, затрагивались: и налоги Бачурин платит, и ветеранам помогает, и вообще «реальный мужик». М-да...

До вечерней службы оставалось еще шесть часов, и отец Василий мысленно перебрал запланированные на сегодня дела. По-настоящему важных среди них не числилось, и священник, дабы сделать хоть что-нибудь действительно полезное, решил сходить в районную больницу и навестить незадачливых «духоискателей», о которых говорил ему Костя.

Он быстро пересек площадь, затем сквер Борцов за революцию, вышел в больничный парк и вскоре уже сидел в кабинете Константина Ивановича. Но на просьбу позволить ему поговорить с отравившимися неизвестным наркотическим веществом юными язычниками Костя лишь покачал головой.

– Двоих мы этой ночью потеряли, а третий в реанимации. Так что побеседовать тебе с ними никак не удастся.

Отец Василий поперхнулся.

– Ты бы не лез в эти дела, Мишаня, – настороженно блеснул стеклами очков главврач. – Пусть этим менты занимаются... Это их забота.

– И моя тоже, – тихо проронил священник. – Всякая потерянная для господа душа – моя забота.

– И чего ты от меня хочешь? – хмуро поинтересовался главврач.

– Дай мне адрес, откуда их доставили. Пойду, гляну...

Костя неодобрительно посмотрел на друга, некоторое время размышлял, а потом все-таки поднял трубку и набрал номер.

– Анечка? Слушай, Анечка, дай-ка мне адресок, с которого к нам эти наркоманы поступили. Да-да, те самые...

Главврач подтянул к себе листок бумаги, корявым медицинским почерком написал адрес и протянул записку священнику.

– Держи. Это должно быть недалеко.

Отец Василий благодарно кивнул, поднялся, но Костя остановил его властным жестом.

– И это... Мишаня, я не знаю, поможет ли это тебе, но ребятами уже интересовались.

– Менты?

– Если бы... Бачурин поутру приходил.

Священника будто ударили поленом по голове.

– Зачем? – хрипло спросил он.

– Я не знаю, – покачал головой Костя. – Сам-то я его не видел. Мне сестричка из приемного покоя сказала.